— Бедная женщина, — пробормотал он и взглянул на часы.
— Надо полагать, отсюда недалеко до Овертона. Давайте съездим туда и обратно и побеседуем с племянницей покойной.
— Разве вы не хотите прежде всего осмотреть лавку, где произошло убийство?
— Я предпочитаю пойти туда позже. У меня есть причины для этого.
Он не стал ничего больше объяснять, и через несколько минут мы уже ехали по лондонскому шоссе в направлении Овертона.
Адрес, который дал нам инспектор, привел нас к довольно большому дому, примерно в одной миле за деревней.
На звонок нам открыла дверь миловидная девушка с покрасневшими от слез глазами.
Пуаро приветливо заговорил с нею.
— Вероятно, вы — мисс Драуэр и служите здесь горничной?
— Да, сэр, это так. Я — Мэри Драуэр.
— Может быть, вы разрешите мне поговорить с вами несколько минут, если ваша хозяйка не будет возражать? Это по поводу вашей тетушки, миссис Ашер.
— Хозяйки нет дома, сэр, но я уверена, что она разрешила бы вам войти.
Она открыла дверь в маленькую гостиную. Мы вошли, и Пуаро, сев на стул, внимательно посмотрел в лицо девушке.
— Вы, конечно, слышали о смерти миссис Ашер?
Девушка кивнула, и глаза ее снова наполнились слезами.
— Я узнала сегодня утром, сэр. Приходили из полиции. Ах как это ужасно! Так ей тяжело жилось, a теперь вот… Ужасно!
— Полиция не предлагала вам поехать в Андовер?
— Они говорили, что мне надо в понедельник быть на дознании. Раньше этого я не поеду. У меня в Андовере теперь нет родных, сэр, а войти в лавку… об этом я и подумать не могу. Да и неохота мне оставлять хозяйку лишнее время без помощи.
— Вы любили свою тетушку, Мэри? — ласково спросил Пуаро.
— Да, сэр, очень. Тетя всегда была так добра ко мне. Когда умерла мать, мне было одиннадцать лет, и я поехала к тете в Лондон. В шестнадцать я пошла работать, но в выходные дни всегда навещала тетю. Сколько она хлебнула горя с этим немцем! Она его называла «Мой старый черт». Никогда он не оставлял ее в покое, паразит, попрошайка! — с горячностью воскликнула девушка.
— Ваша тетя не думала о том, чтобы судебным порядком положить конец этому преследованию?
— Но он же был ее мужем, сэр. Тут уж ничего не поделаешь.
Девушка говорила просто, но очень решительно.
— Скажите, Мэри, он угрожал ей, не так ли?
— О да, сэр, просто ужас, что он говорил: грозился горло ей перерезать и все в таком роде. Клялся и ругался по-английски и по-немецки. А тетя рассказывала, что, когда она за него выходила, он был красавцем. Страшно подумать, сэр, до чего люди доходят!
