Руководил этим шпионско-диверсионным спрутом гауптштурмфюрер СС Мартин Курмис. Свою карьеру разведчика он начал в середине 30-х годов рядовым агентом абвера в Прибалтике. Уроженец Мемеля, до мозга костей наци, люто ненавидевший все русское, Курмис не за страх, а за совесть работал на гитлеровскую разведку. Но так случилось, что в 1939-м не боевые колонны вермахта, а советские войска вступили в город и, чеканя шаг, прошли по его улицам. Курмису пришлось уйти на нелегальное положение, а затем на рыбацком баркасе бежать в Германию.
Берлин в те дни напоминал бурлящий котел. Вчерашние лавочники и завсегдатаи пивных делали головокружительные карьеры. В той мутной атмосфере ловкий Курмис чувствовал себя как рыба в воде. Быстро сориентировавшись, вступил в национал-социалистическую партию. С подобным «пропуском» и опытом разведывательной работы в «восточных землях» он пришелся ко двору Главному управлению полиции безопасности. Прошел год, и хваткий работник засветился у самого начальника — группенфюрера СС Гейдриха.
С того дня карьера Курмиса стремительно пошла вверх. В тридцать лет он был награжден «Железным крестом» 2-й степени, а в конце октября 1942-го получил назначение на один из ключевых участков в «Цеппелине» — в Псков. На новом месте Курмис энергично взялся за дело и сумел быстро поднять результативность в работе разведшколы. В 1943 году десятки агентов «Русланд Норд» и две резидентуры уже уверенно действовали в тылу большевиков. После таких успехов среди сослуживцев пополз слушок о скором переводе шефа в Берлин.
В его распоряжение и поступал Виктор. Но Курмис не стал снисходить до общения с рядовым инструктором абвера и поручил это занятие старшему инструктору Глазунову. Престарелый бывший сотрудник врангелевской контрразведки, он видел конкурентов в молодых, дикорастущих инструкторах и потому холодно встретил Виктора. За время дороги от аэродрома до Пскова Глазунов проронил не больше пары слов. Здесь сказывался не только его желчный характер, но и обстановка, царившая в «Цеппелине».
В отличие от абвера, в центральном аппарате Главного управления имперской безопасности и в его подразделениях на местах царила жесткая дисциплина и строжайше соблюдалась конспирация. Об этом говорил и сам облик «Русланд Норд». Разведшкола напоминала собой осажденную крепость. Высоченный забор со сторожевыми вышками по углам периметра отгораживал ее от города. В ночное время, помимо часовых, охрану несли свирепые сторожевые псы. Внутри территория делилась на две зоны. В первой — особой — находились штаб, казарма для курсантов, учебный корпус, мощная радиостанция, обеспечивающая связь с разведгруппами, действующими в тылу Красной армии, и штрафной барак. Во второй располагались общежитие для офицерского состава и инструкторов, столовая, автопарк и склады с мастерскими.
