– Где ты была? Почему убежала? Я думал, что сойду с ума, тебя нигде не было…
Не в силах расстаться в ту ночь они обрели друг друга.
Постепенно жизнь налаживалась. Произошло так, как и предрекал Оренбург. Ангелина вернулась из больницы, они с ребенком жили в большой комнате, Маревна и Диего – в мастерской. Зима была тяжелой, долгой и холодной. Как всегда, не доставало денег, не на что было купить уголь и еду. Все, что Диего зарабатывал, он отдавал Ангелине. Вскоре Маревна почувствовала, что ее присутствие нежелательно. Ангелина всячески давала ей понять, что она – лишняя в их семье.
Ривера и Маревна много работали, они помогали друг другу, пожалуй, это был наиболее плодотворный творческий период для обоих. Невзирая на сложности жизни, постоянную нехватку самого необходимого, они были счастливы. Ривера как-то сказал:
– Знаешь, я давно не испытывал такого желания писать. Это благодаря тебе. Я счастлив. А ты?
– Мое счастье так огромно, что я день и ночь трясусь от страха потерять тебя. Но, знаешь, меня не покидает предчувствие, что я дорого заплачу за эти минуты счастья.
– Не думай о плохом, любимая. Все будет хорошо…
В мастерскую Риверы приходили толпы поклонников современного искусства. Диего с удовольствием говорил о живописи, объяснял подробно смысл каждой линии, каждой кубистической формы, – он много думал, читал, исследовал. Частыми гостями были Матисс, Дягилев, Пикассо. Впрочем, трудно назвать «дружбой» отношения между художниками – ведь они всегда соперники. Отношения Диего и Пикассо были неровными. Диего говорил о нем: «Он – гений рисунка, чуткий и умелый художник. Он хотел быть великим живописцем, и ему это удалось». Пикассо всегда появлялся в мастерской у Риверы неожиданно. Он бесцеремонно брал холсты, переворачивал их, смотрел внимательно, как бы запоминая изображенное. Ривера жаловался Маревне:
– Мне надоел Пабло. Стянет что-нибудь у меня, и все вопят: «Пикассо, Пикассо». А обо мне говорят, что я ему подражаю. Кончится тем, что я его как-нибудь вышвырну из мастерской.
Однажды они, действительно, чуть не подрались, у Диего начался один из его припадков, и он едва не проломил голову Пикассо своей тяжелой тростью. С тех пор их отношения стали более чем прохладными.
Совместная жизнь Риверы и Маревны в одной мастерской вызывала массу пересудов у общих знакомых. Ее все осуждали, говорили, что она разбила дружную некогда семью, забрала мужа у Ангелины. Все эти пересуды приводили к постоянным выяснениям отношений, скандалам. Однажды, когда у Риверы случился тяжелый припадок, Маревна терпеливо за ним ухаживала, стараясь успокоить «своего большого ребенка», – как она его называла. Он никак не мог успокоиться. Его лицо стало серым, глаза закатились, были видны только белки. Внезапно он заговорил на незнакомом языке, упал на колени перед креслом и заставил Маревну тоже встать на колени рядом с ним. Затем он быстро, умоляющим тоном, произносил что-то на том же неизвестном языке, делая паузы, словно ожидая ответа. Маревна была неподвижна, боясь ему помешать.
