Между тем остров чрезмерно обременен их присутствием. А через пять лет, когда половина этих людей умрет, новые полчища будут готовы занять освободившиеся гостиничные номера. Я пошел дальше, до конца пешеходной улицы, где вдалеке виднелась синяя полоса моря с мелкими белыми завитушками волн. Здесь улица расширялась до небольшой площади: на ней торговали разными «местными» вещицами.
Я задался вопросом: что хуже — провонявшая томатным соусом выставка надувного пластика, которую я оставил за спиной, или этот «ремесленный» ужас — сплетенные вручную хозяйственные сумки и портфели с кожаным шнурком вместо молнии, которые сбывались как «настоящие» и «подлинные»?
Я перешел через бульвар, и теперь меня отделяли от моря только скалы. На его синей поверхности не было заметно никаких следов деятельности человека: ни лодок, ни пловцов, ни цветного паруса виндсерфера — совсем ничего. Если на минуту представить себе, что позади нет никакой адской Кала-Бланки, все выглядело бы точно так же, как в те времена, когда на горизонте появлялись паруса кораблей с «финикийскими купцами», и точно так же все будет выглядеть после тотальной ядерной войны. Я зажмурился и представил себе вспышку света, а потом — поднимающееся до самого неба грибовидное облако. Когда я снова открыл глаза, грибовидное облако уже рассеялось: все приняло обычный вид.
Я с сожалением подумал, что при тотальной ядерной войне Кала-Бланка не стала бы первоочередной мишенью; меня не вдохновляла мысль о том, что этот рынок устоит в огненном вихре и что престарелые бельгийцы вместе с уродливыми англичанами выживут, на свое счастье, во время всемирной зачистки. Бросив последний взгляд на море, я повернулся и длинным кружным путем пошел в гостиницу.
В саду гостиницы многочисленные постояльцы расположились в шезлонгах возле бассейна; моя жена, в черном купальнике, с солнечными очками на лбу, лежала с раскрытой книгой — обложкой кверху — на коленях. Я уже хотел незаметно пройти в номер, как вдруг услышал сзади звук торопливых шагов по вымощенной плитками дорожке.
— Господин Морман! Господин Морман!
Я обернулся и увидел покрытое каплями лицо Натали; мокрые волосы прядями свисали вдоль щек и завивались на уровне рта.
— Господин Морман…
Запыхавшись, она остановилась и закусила губами мокрый локон.
— Да?..
Когда я посмотрел на нее, она слегка закусила губу и опустила глаза.
— Я хотела вам сказать… — начала она; теперь она вскинула глаза и смотрела прямо на меня. — По-моему, вчера я…
