Накануне вечером, когда все улеглись, я спустился вниз, чтобы сесть в гостиной и еще раз — теперь с выключенным звуком — просмотреть репортаж с улицы Франса ван Мириса. Опять показали красно-белые ленты, а потом — полицейских в штатском, которые что-то искали на тротуаре; чуть дальше был припаркован сине-белый полицейский «лендровер», который уже не раз появлялся на месте происшествия при убийствах.
На столике в кухне я нашел «Народную газету». Но сначала выдвинул ящичек с инструментами и выхватил оттуда пачку сигарет; закурив, стал листать газету и, просмотрев ее несколько раз, нашел это сообщение — на седьмой странице, внизу; оно занимало две довольно короткие колонки.
мужчина застрелен у себя дома
Амстердам. В жилом доме в Амстердаме вчера утром было найдено безжизненное тело пожилого одинокого мужчины. По сообщению полиции, речь идет о семидесятидвухлетнем Р. Бирворте, пенсионере, бывшем преподавателе французского языка. Мужчина убит одним выстрелом в голову. Обыск в доме до сих пор не принес результатов. Никто из соседей выстрела не слышал, следов взлома также не обнаружено. Застреленный лежал при входе в свою квартиру: это может говорить о том, что он сам открыл дверь убийце. Его безжизненное тело вчера утром нашла уборщица, у которой имелся ключ от квартиры.
Я еще раз перечитал заметку, но, судя по всему, между строк не содержалось никакого скрытого сообщения или другой информации, которая могла бы пролить новый свет на дело. Наповал застрелен Р. Бирворт (72), «господин Бирворт», с которым я случайно столкнулся всего за неделю до этого в кафе-ресторане «Делкави», находясь в компании Макса Г. Одной пулей.
Я закурил новую сигарету, заварил чашку кофе и достал из кухонного шкафчика бутылку «Джека Дэниелса». Придав таким образом крепости своему кофе, я устроился на диване в гостиной и включил телевизор.
Сообщение стояло в телетексте под номером 107 и практически не отличалось от газетного, только было еще короче, а возраст преподавателя увеличили на два года: 74.
Потягивая мелкими глотками кофе, который вызывал жжение в пищеводе, я мысленно воспроизводил последние полчаса вчерашнего вечера, проведенного в гостях у шурина и невестки. Во-первых, никто не связал тот факт, что жертва преподавала в коллеже имени Эразма, с моими школьными годами. Шурин был для этого слишком туп, а Давид и Тамар ничего не знали или не находили интереса в запоминании таких пустяков. Остальные, как я уже говорил, были на кухне.
