— Вот ты о токсикоманах. Я не знаю, как и что, а у меня тётка — точно токсикоманка. Нажрётся аспирина и от радио не отходит, постановки слушает.
— Какая ж тут токсикомания? — невольно спросил Колька. Говоривший кадет ему пояснил:
— Не скажи. У неё ж радио-то нету!
Снова хохот.
— А заметили, мы спорить прекратили.
— А это потому, что дама тут.
— Ну как же, да, да, ведь всем известно — если двое мужчин дерутся, то даме достаточно бросить между ними гранату, чтобы всё прекратилось…
Хохот.
— Домой едете? — спросил парень-пионер примерно одних лет с Колькой и Элли. Ощущалось, что в компании он тут главный, хотя выглядел он вполне обычно… или нет. Это был имперец, Колька различал такие вещи отчётливо.
— На юго-западное побережье на выходные. Отдохнуть, — ответил Колька.
— Хорошая вещь, — пионер подмигнул. — Невесте понравится!
— (Я) (Она) не невеста!!! — голоса Кольки и Элли слились в единый испуганно-возмущённый вопль.
— О-о-о! — парень приосанился. — Для меня не всё потеряно, а?!
— Я Настьке-то всё расскажу, — ухмыльнулся сидевший рядом с ним рослый парень со светло-серыми глазами, смотревшими с узкого загорелого лицо из-под латунного цвета чёлки. — Она тебе устроит… вечер потерь.
— Заложишь?! — ужаснулся имперец, даже руку к сердцу приложил. — Ты ж мне почти как брат, Олег!
— Ради спокойствия в ваших рядах — заложу, — твёрдо и непреклонно отозвался Олег. Угощавший Элли ситро мальчишка воинственно придвинулся ближе к имперцу и заявил:
— Я за Дениса! Кто против нас?!
— Нет, тут я не потяну, — неожиданно серьёзно сказал Олег. А имперец — Денис — приобнял младшего мальчишку и потискал его плечо. Колька только теперь заметил две не совсем обычных вещи в облике этого Дениса. Во-первых — его кинжал. Не пионерский "соболь" или ещё какой-то нож, который "просто нож", а — именно наградной кинжал — ножны чёрного дерева со скрепами из серебра, серебряная цепочка подвеса… обоюдоострое лезвие, похожее на клюв дятла — длиной где-то в хорошую мужскую ладонь — переходило в мощное рикассо, на котором у небольшой овальной гарды виднелся знак-ведаман… простая стальная рукоять, превращавшаяся в тяжёлое навершие, пропущена через шероховатое даже на вид дерево, несокрушимый дуб, обработанный до глубокого красноватого мерцания… А во-вторых — на груди Дениса, полускрытая разноцветными аксельбантами, видна была неприметная орденская планка. И, если Колька правильно помнил, что к чему, это была Рука Помощи (1.)
