– Нас ещё никто не может преследовать? – спросил испанец.
– Никто, – заверил его сицилиец. – Это было бы невообразимо.
– Совершенно невообразимо?
– Совершенно, абсолютно, и, во всех смыслах этого слова, невообразимо, – вновь уверил его сицилиец. – Почему бы спрашиваешь?
– Просто так, – ответил испанец. – Просто я только что посмотрел назад, и там что-то есть.
Все тут же обернулись назад.
А там и вправду что-то было. Меньше чем в миле от них в дорожке лунного света виднелась другая лодка, маленькая, кажется, выкрашенная в чёрный, с огромным раздувавшимся в ночи чёрным парусом и единственным человеком на румпеле. Человеком в чёрном.
Испанец посмотрел на сицилийца:
– Наверное, это рыбак из местных, совершающий небольшой развлекательный круиз, ночью, в одиночестве, в кишащей акулами воде.
– Наверняка есть более логичное объяснение, – сказал сицилиец. – Но так как никто в Гульдене еще не может знать, что мы сделали, и никто из Флорина не мог добраться сюда так быстро, он определенно не, хоть всё и выглядит именно так, преследует нас. Это лишь совпадение и ничего больше.
– Он нас догоняет, – заметил турок.
– Это тоже невообразимо, – произнёс сицилиец. – Перед тем, как украсть лодку, в которой мы находимся, я навёл справки о том, какой корабль быстрее всех во Флоринском канале, и все сказали, что этот.
– Ты прав, – согласился турок, глядя назад. – Он нас не догоняет. Он просто приближается к нам.
– Мы просто смотрим на него под таким углом, и всё, – сказал сицилиец.
Лютик не могла оторвать взгляда от огромного чёрного паруса. Несомненно, три мужчины, с которыми она была сейчас, пугали её. Но каким-то образом, по причинам, которые она никогда не смогла бы даже начать объяснять, человек в чёрном пугал её сильнее.
– Ладно, смотрите внимательнее, – велел сицилиец с небольшим напряжением в голосе.
Скалы Безумия были уже совсем близко.
Испанец умело маневрировал лодкой, что было непросто, поскольку волны теперь обрушивались на камни, и водяная пыль ослепляла. Лютик прикрыла глаза ладонью и откинула голову назад, глядя прямо в темноту в направлении вершины, которая казалась скрытой и неприступной.
Тут горбун рванулся вперед, а когда лодка достигла утёса, он подпрыгнул, и внезапно в его руке оказалась верёвка.
Лютик смотрела в безмолвном изумлении. Верёвка, толстая и прочная, казалось, тянулась до самого верха Скал. Пока она наблюдала, сицилиец несколько раз дёрнул верёвку, которая держалась крепко. Она была привязана к чему-то на вершине – к огромному камню, к высокому дереву, к чему-то.
