– Пожалуй, мне лучше будет посмотреть на то, как он это делает, – решил граф.
– Странные вещи тут творятся, – сказали родители Лютик и тоже пошли за ними, замыкая коровокормящую процессию, глядя на графа, глядящего на их дочь, глядящую на графиню.
Глядящую на Уэстли.
– Не понимаю, что он такого особенного сделал, – начал отец Лютик. – Он просто покормил их. – Ужин уже был закончен, и семья снова была одна.
– Может быть, он просто им нравится. У меня как-то был кот, расцветавший только когда я сама его кормила. Наверное, и тут то же самое, – мать Лютик соскребла остатки тушеного мяса на тарелку. – Возьми, – сказала она дочери. – Уэстли ждет у задней двери; отдай ему его ужин.
Лютик с тарелкой в руках открыла заднюю дверь.
– Держи, – сказала она.
Он кивнул, взял тарелку и направился к пеньку, на котором ел.
– Я не простила тебя, мальчик с фермы, – начала Лютик. Он остановился и повернулся к ней. – Мне не нравится, как ты ухаживаешь за Конём. Точнее, как ты
неухаживаешь за ним. Я хочу, чтобы он был вычищен. Сегодня же. Я хочу, чтобы его копыта были отполированы. Сегодня же. Я хочу, чтобы его хвост был заплетён, а его уши промассированы. Сегодня же вечером. Я хочу, чтобы в его конюшне не было ни пятнышка. Сейчас же. Я хочу, чтобы он блестел, и если тебе придётся потратить на это всю ночь, то ты потратишь на это всю ночь.
– Как вам будет угодно.
Она хлопнула дверью и оставила его есть в темноте.
– Мне казалось, что он хорошо смотрит за Конём, – заметил её отец.
Лютик ничего не ответила.
– Ты сама так сказала вчера, – напомнила ей мать.
– Наверное, я переутомилась, – удалось выговорить Лютик. – Волнение и всё остальное.
– Тогда иди отдохни, – предостерегла её мать. – Переутомление может привести к ужасным последствиям. Я была переутомлена, когда твой отец сделал мне предложение.
Тридцать четыре против двадцати двух, она вырвалась вперед.
Лютик прошла в свою комнату. Легла на кровать. Закрыла глаза.
Графиня пристально смотрела на Уэстли.
Лютик встала с кровати. Сняла одежду. Немножко помылась. Одела ночную рубашку. Скользнула под одеяло, уютно свернулась, закрыла глаза.
Графиня всё ещё таращилась на Уэстли!
Лютик сбросила одеяло, открыла дверь. Подошла к раковине рядом с печкой и налила себе чашку воды. Выпила её. Налила ещё одну и приложила ко лбу, чтобы остудить его. Лихорадочное ощущение не исчезало.
Лихорадочное? Она чувствовала себя отлично. Ей было семнадцать лет, и у неё даже зубы никогда не болели. Она решительно вылила воду в раковину, повернулась, прошла в свою комнату, плотно закрыла дверь, легла в кровать. Закрыла глаза.
