– Ты сказал «остроумно», Уилли? – Это Хелен.
– Я на обсуждении сценария, и сегодня за ужином у нас переговоры. Зачем ты звонишь во время обеда?
– Враждебно, враждебно.
Никогда не спорьте со своей женой насчет враждебности, если она – аккредитованный фрейдист.
– Просто они сводят меня с ума своими идеями по поводу этого сценария. В чём дело?
– Ничего, пожалуй, кроме того, что Моргенштерн больше не издается. У Даблдея его тоже нет, я узнавала. Из твоих слов я подумала, что это что-то важное, и решила дать тебе знать, что Джейсону придется удовольствоваться своим отлично подходящим к случаю велосипедом с десятью скоростями.
– Неважно, – сказал я. Сэнди Стерлинг улыбалась. У глубокого края. Глядя прямо на меня. – Всё равно спасибо. – Я уже собрался повесить трубку, но затем сказал: – Раз уж ты зашла так далеко, позвони Аргоси на Пятьдесят девятой улице. Они специализируются на снятых с печати книгах.
– Аргоси. Пятьдесят девятая. Поняла. Поговорим за ужином. – И положила трубку.
Не сказав: «И никаких старлеток». Она заканчивает каждый разговор этими словами, а сейчас не сделала этого. Может, я как-то выдал себя голосом? Хелен бывает пугающе проницательной, она же психиатр и всё такое. Вина, словно пудинг, начала кипеть на задней конфорке моего сознания.
Я вернулся в свой шезлонг. Один.
Сэнди Стерлинг проплыла несколько кругов. Я взял «Нью-Йорк Таймс». Почувствовал поблизости определенное количество сексуального напряжения.
– Закончил плавать? – спросила она. Я положил газету. Теперь она находилась у края бассейна, ближайшего к моему шезлонгу.
Я кивнул, глядя на неё.
– Кто из Зануков, Дик или Дэррил?
– Это была моя жена, – сказал я. Сделав ударение на последнем слове.
Её это нисколько не побеспокоило. Она вылезла из бассейна и легла в соседний шезлонг. Тяжёлые, но словно отлитые из золота груди. Если вы любите такие, вам понравится Сэнди Стерлинг. Я люблю такие.
– Ты здесь из-за Левина, верно? «Степфордские жены»?
– Я пишу сценарий.
– Мне очень нравится эта книга. Это вроде как моя любимая книга в мире. Я бы очень хотела сняться в таком фильме, и чтобы ты был сценаристом. Я готова на что угодно ради подобной роли.
Вот оно что. Она решила выложить всё прямо.
Естественно, я быстро просветил её.
– Слушай, – сказал я, – я не занимаюсь подобным. Если бы занимался, я бы согласился, потому что ты просто красавица, это бесспорно, и я желаю тебе счастья, но жизнь и без этого слишком сложна.
Так я
