Черт, этого он и боялся. Если срочно не вмешаться, они всем скопом попадут в аварию. Пора тормозить, пока Джон и Джина не оказались вовсе нагишом на сиденье грузовика и не начали теребить друг другу слизистые. Судя по скорости, с какой разворачивались события, это, скорее всего, произойдет до конца страницы!
– Югетта, по-моему, будет лу…
– Тсс!
Дружное “тсс”, разом выдохнутое всеми затаившими дыхание слушателями, дало понять Белану, что любое вмешательство с его стороны сейчас более чем неуместно. Он пощелкал пальцами, пытаясь привлечь внимание Моники, но та была совершенно заворожена рассказом. Сестрица ее, прислонившись к стене и закрыв глаза, во все уши внимала ясному, уже почти не дрожащему голосу Югетты, которая двигалась вперед, ни на йоту не отклоняясь от курса.
Могучее желание поднималось в дальнобойщике, и вскоре он почувствовал, что обтягивающие джинсы ему тесноваты. Эта женщина была сущий дьявол, вожделенный дьявол; каждый раз, выпуская к потолку сигаретный дым, она запрокидывала голову и выгибала спину, выставив грудь. Сняла очки, открыв ярко-синие глаза. Потом, повернувшись к Джону и приняв томную позу, откинулась к дверце и слегка раздвинула ноги. Не в силах больше сдерживаться, тот, подняв тучу пыли, остановил свой грузовик на обочине трассы № 66 и набросился на женщину. Она отдалась ему без всякого сопротивления. Срывая с нее кружевные трусы, он упивался ее губами, открывшимися ему навстречу. Джина опытной рукой залезла к нему в брюки, нащупывая эрегирующий член.
Настойчивый гудок клаксона вернул маленькое общество к реальности. Такси, мигая аварийными огнями, приплясывало от нетерпения посреди гравийной аллеи. Несколько пансионерок подошли к Белану горячо поблагодарить его за визит и выразить сожаление, что он оказался столь кратким. На щеках у них горел румянец, глаза сияли. Чтение Югетты явно вдохнуло в “Глицинии” немного жизни. Одна славная дама, уже повязав на шею салфетку перед ланчем, просила кого-нибудь объяснить, что такое “эрегирующий”. Белан удалился – разумеется, пообещав вернуться в следующую субботу. Давно он не чувствовал себя таким живым.
Флешка появилась в жизни Белана Гормоля совершенно случайно. Он мог ее не заметить, мог просто пройти мимо. С таким же успехом она могла попасть в другие руки, и ее судьба была бы иной. Во всяком случае, в то прохладное мартовское утро она выпала Белану под ноги, когда он откидывал сиденье. Маленькая пластиковая штучка, чуть побольше костяшки домино, подпрыгнула на полу вагона и замерла у его ботинка. Сперва он было принял ее за зажигалку, но потом понял, что это USB-накопитель, безобидная флешка гранатового цвета. Он подобрал ее, повертел в руках и, не зная, что с ней делать, сунул в карман куртки. На сей раз он читал живые шкурки совершенно машинально; его ум был целиком поглощен сгустком памяти, покоящимся в глубине кармана. Он едва слышал вопли Ковальски, почти не обращал внимания на ухмылки Брюннера. Даже тирады Ивона в обеденный перерыв не могли отвлечь его. А вечером, вернувшись домой, он, вопреки обыкновению, не покормил первым делом Руже де Лиля, а кинулся к ноутбуку, вставил в него флешку и двойным кликом открыл ее.
