Самое любопытное, что иногда возврат случается вне зависимости от реанимационных мероприятий.
Такое случилось, с О.Морозовой. У этого случая много очевидцев, которые теперь, возможно, не побоятся подтвердить сей невероятный факт.
- После встречи со светлым существом я решила, что всё же следует вернуться, кажется, из-за дочерей. Во всяком случае, было ощущение незавершенности, что-то очень сходное с ощущением внезапно прерванного полового акта. Это ощущение и заставило вернуться. Вернулась я сразу, без обратного полёта, ощутив себя в своем теле. Открываю глаза - болит всё, простынка какая-то, пить хочется страшно просто. Отгребаю я простынку, вижу: медсестра спиной ко мне сидит, я ей говорю - "Маш, дай попить! И думаю: "Чегой-то она от меня задом на стол лезет и кричит - "Ой, Морозова! Ой, Морозова!?. Потом уже врачи входят и так с юморком - "Ну ты даёшь! Смотри, твою историю болезни уже куда отложили.
А она на шкафу. На уголке. Скорбный эпикриз собрались писать.
О том, что происходит там с душой самоубийц, у доктора Moody нет фактической информации. Но ему стало понятным, явно что-то нехорошее, злое. Никто из спасенных суицидников категорически не хотел давать ему интервью и было совершенно ясно, что не хотят они вспоминать - беспредельно тяжело.
Мне в каком-то смысле повезло. Но откровенность эту я спровоцировал чисто случайно: как известно, люди воспринимают поле от наставленной руки, как тепло, холод, покалывание или давление. Так вот однажды я наставил руку на женщину относительно мало мне знакомую. Реакция её была совершенно неожиданной - она попыталась увернуться от излучения руки, а потом просто умоляла больше никогда не повторять таких экспериментов.
Она ощутила давление. И это давление вызвало у неё ассоциации.
Ассоциации с тем, что она испытала т о г д а . Эта женщина ху
дожник. Обладает неосознанными парапсихологическими способностями, в частности, способностью к ясновидению.
За несколько лет до нашего знакомства она страдала взаимномучительной любовью.
У них была мастерская - место творчества, гнездышко любви и арена душевных истязаний, которые порождала накрутка из болезненных самолюбий, творческих несходств, мучительной необходимости любить, глядеть в глаза и раздражаться. И вот когда они окончательно измучили друг друга, когда, казалось, всё зашло в тупик, тупик необъяснимый и потому особенно злой, она решила разорвать всё разом.
Это не было физической попыткой, это было только её преддверие, решение, но не само действие.
