Они влетели в полутемный подъезд. Оглушительно хлопнула дверь, отразившись эхом на всех этажах. За мутным стеклом двери низвергались потоки воды, а в подъезде стояла могильная тишина. Переход из грохота майской стихии в эту священную тишину показался таким резким, что они замерли, оглушенные… и мокрые. Андрей смотрел, как ручейки воды стекают с ее юбки на коричневый кафель пола и на легкие босоножки.
В подъезде было прохладно, и Оля начала мелко дрожать. Андрей снял свою кожаную куртку с заклепками и мгновенно накинул ей на плечи.
— Ну что вы! Не нужно! — запротестовала она, сделав освобождающее движение плечом, но Андрей опередил ее, посмотрел нарочито строго.
— Милая леди, если вы заболеете, я как истый джентльмен буду винить в этом себя, а поэтому явлюсь под окна вашей больницы и застрелюсь на глазах у изумленного персонала.
Удивительно, но в ее глазах он прочел… ужас!
— Я пошутил, — засмеялся он.
Оля укоризненно покачала головой и тихо произнесла:
— Со смертью не шутят.
Ему показалось, что она знала, о чем говорила. И говорила без иронии, искренне, будучи уверенной в том, что Андрей мог бы исполнить свою угрозу.
И снова Андрей почувствовал свою вину за то, что испугал ее: невольно, повинуясь своей привычке к пустому, необременительному трепу, так распространенному в его среде.
— Меня зовут Андрей, — невпопад, лишь бы сказать что-нибудь, пробормотал он.
«…рей…рей…рей…» — ответило эхо на этажах.
— Сергеевич, — добавила Оля, улыбнувшись. Потом запрокинула голову, вглядываясь в сумрачную глубину подъезда, куда уходила бесконечная клетка старого лифта. — Мне всегда казалось, что эхо — это маленький смешной бородатый гном, нарочно повторяющий за людьми…
«…дьми…дьми…дьми…» — откликнулся «гном».
— Слышите? — удовлетворенно шепнула она.
— М-г, — глупо кивнул Андрей.
«…мг…мг…мг…» — разбилось о стены.
— Ты где? — отослала Оля свой вопрос в темноту.
«…где…где…где…»
Ее игривое настроение передалось и ему.
— Где-то там! — крикнул он.
«…там…там…там…»
— Вы с ума сошли! — засмеялась Оля.
«…ума…ума…ума…»
— Это мы сойдем с ума! — послышалось с верхних этажей, и чья-то голова свесилась вниз, пытаясь разглядеть кричащих. — Соломон, когда на эту трижды проклятущую дверь установят замок? Мне таки надоело каждый раз объяснять этим людям, что тут не Кавказ, а мы не горные козлы, чтобы выслушивать всякий вздор! Слышите, молодые люди?
Но Андрей и Оля уже выбежали на улицу, корчась от смеха.
Тучи, разбрызгивая последние капли, уходили на восток, постепенно освобождая солнце. И оно неожиданно швырнуло свои лучи на умытый город, истосковавшийся в тяжелом полуденном зное. Далеко грохоча, шли стороной сизые громовые тучи. От луж поднимался парок.
