— А у него несколько ампул. Одна, скорее всего, во рту, в пломбе…
Про такую ампулу я читал в какой-то шпионской книжке. В зубы Жукову я не смотрел, но чем черт не шутит, вдруг имеется у него такая «пломба»?
— Щелкнет зубами Жуков, ампула раскроется, и нет его.
— Ты… серьезно? — засомневался Саша.
— Нет, дурака перед смертью решил повалять! Ты свою жизнь сумел выторговать, теперь моя очередь. Если Жуков мертвым окажется, на тебе и на мне отыграются, можешь не сомневаться.
Саша в который раз умолк. Мои слова заставили его крепко задуматься. Он лучше меня знал, с кем теперь имеет дело.
— Если Жуков сгодится мертвым — иди, бери его прямо сейчас! — демонстративно кивнул я в сторону отеля.
— Откуда ты знаешь насчет ампулы? — дергая скулами, спросил Лемберг.
— Саша… Если бы ты знал подобные вещи лучше меня, то командиром группы назначили бы тебя. Я профессионал, только и всего.
Кажется, мне удалось уесть Сашкино офицерское самолюбие. Ничего, пусть знает свое место. Он ведь в спецназе был «приемным сыном», окончил в свое время не Рязанское десантное и не спецфакультет, а обычное Ульяновское танковое.
— Ну и что предлагаешь? — Саша, кажется, вновь признал во мне командира.
— Предлагаю живого и невредимого Жукова. Но в обмен на жизнь и некоторую сумму денег, — ничего иного в голову мне уже прийти не могло.
— Подумать надо, — тяжело вздохнул Саша и как-то тоскливо посмотрел на мебя.
А я прочитал в его взгляде следующее: был ты командиром, матерым псом войны, зверюгой, но присягу чтил выше всего. А теперь прижали тебя, чуть прижали, и все — таким же, как многие другие оказался. Собственная жизнь плюс деньги — ради этого никого и ничего не жалко! Сашку самого сломали, может, чем серьезным обработали, хоть он и говорит, что пальцем не тронули. А я вот так, в пять минут… Какие пять, не больше трех прошло с начала разговора.
— Думай-думай, — напел я, поднявшись с камня.
Оглядевшись вокруг, я отметил, что Лемберга никто не прикрывает. Или замаскировались на редкость грамотно?
— Я пойду, — теперь ничего другого произнести мне не оставалось.
— Отдашь Жукова?
— Я же сказал. Через двадцать минут встречаемся на этом месте.
Саша подавленно кивнул. Казалось, он не верит ни одному моему слову, но возразить при этом не пытается. Не позавидуешь — между двух огней оказался, и я ему помочь теперь мало чем могу. А посему — спасение утопающих дело рук самих утопающих.
* * *
Выслушав меня, Жуков лишь привычно покачал головой. Это был присущий ему жест, показывающий озабоченность.
