Неожиданно где-то вверху на одной из ближних елок зачалось какое-то неприметное движение — будто кто-то осторожно вздохнул, но этого было достаточно, чтобы вся навалившаяся на дерево толща снега ухнула вниз и взорвалась легкой пылью. Елка вздрогнула, тяжелые лапки торопливо заходили из стороны в сторону, и потребовалось довольно продолжительное время, чтобы все вновь улеглось, успокоилось в прежней сосредоточенной окаменелости. Но теперь было понятно, что под снежным кожухом затаилась жизнь, ей надоело пребывать в этом холодном оцепенении, и она только ждала своего момента, чтобы заявить о себе…
Игнат чувствовал: надо уходить отсюда, и чем скорее он сделает это, тем лучше. Но не мог же он побежать, как тот волк. Не мог и не желал.
И он подставил спину старому ельнику, чиркнул спичкой и принялся раскуривать трубку.
И тут раздался выстрел. Стреляли из боевой винтовки, и выстрел был такой оглушительный, что с елки и кустов посыпался снежный пух. Игнат дернулся вверх, выгнулся спиной и замер, точно в ожидании чего-то. Спичка полетела в снег.
Сперва Игнат подумал, что его убили. Вроде даже почувствовал и пулю между лопаток. Потом показалось, будто его ранили и оттого он стоит и не падает. Наконец понял, что его и не убили, и не ранили, что он живой, ведь точно слышал, как пуля прошла где-то сбоку и выше головы.
И тогда вместе с радостью, что он жив и невредим, пришла злость: над ним пошутили. Хотели попугать. Застичь на чем-то гадком. Может, даже поймать на трусости. Игнат таких шуток не любил. Хочешь потолковать — выходи в открытую. А не так, из-за пня… Он чиркнул второй спичкой, припалил махорку, пустил дым и только тогда, словно решив что-то важное для себя, двинулся вслед за волком.
За Гущевым дворищем волк, сделав изрядный крюк, снова вошел в лес, но теперь Игнат не полез за ним, а направился на дорогу в Селище.
Павел был дома, колол дрова. Обрадовался, увидев Игната, пошел навстречу.
— Такая пороша, а ты щепки щепаешь? — заметил Игнат, пожимая его горячую от топорища руку.
— Н-не м-много, к-как видно, и ты выходил.
— Вопщетки, выходил. Правда, мог больше, но и того достаточно. Потому и завернул к тебе. Запрягай коня да поедем. Волка надо забрать.
— Да ну? — не поверил Павел.
— Правда.
— И г-где ты его?..
— А во там, у старого дворища Витковских.
— Г-гляди ты… Д-да что-то же не в настроении ты. И где собака?
— На волка променял, — криво усмехнулся Игнат.
— Не обманывай.
— Правду говорю.
