Она посмотрела на меня, ничего не говоря.
— Я просто не могу сделать это сейчас. Они у меня появятся только через неделю, — сказала я, кивая ей.
Я бы отдала заработанные деньги следующим образом: половину — Томми, а вторую половину — ей. Я даже не волновалась. Я сделаю все, чтобы заставить ее оставить нас в покое.
— Что если я не хочу ждать? Что если я думаю, что моя дочь хочет обмануть меня? И к тому же ты ни за что не сможет дать мне столько, сколько мог бы дать Мистер Роскошные штаны, — сказала она и вздернула подбородок. — Он неприлично богат. Он и его семейка. Я только могу представить себе, сколько они дали бы мне за то, чтобы я помалкивала, чтобы не рассказала прессе о том, что ты — проститутка.
Я с трудом сглотнула.
— А как ты нас нашла сегодня?
— Про это было написано в колонке сплетен в «The Tribune».
Она пожала плечами и продолжила.
— Представь себе, богатеи выставляют напоказ свои деньги, пока другие голодают.
Я посмотрела на ее бочкообразную грудную клетку, думая обо всех тех блоках сигарет по пятьдесят долларов за штуку, которые она выкурила в течение всей своей жизни.
— Ты вряд ли голодаешь. И к тому же, когда я последний раз тебя навещала, тебе никто ничего не был должен.
Она снова вздернула подбородок.
— Мне не нравится твоя уверенность в своем превосходстве, девочка. Никогда не нравилась.
— Тогда включи этот пункт в свой длинный список того, что тебе не нравится во мне, — сказала я, сузив глаза. — Но я одам тебе все деньги, которые ты хочешь. Я серьезно. Это большая сумма.
Кай подъехал и припарковался перед рестораном. Я увидела, что Джеймс ждет меня на тротуаре с засунутыми в карманы руками.
— Кай, пожалуйста, отвезите мою мать домой.
Я повернулась к ней.
— Если ты оставишь нас в покое, я отдам тебе почти все из заработанного, — сказала я тихим голосом. — Даже из тех денег, которые должны были пойти на Томми.
Она кивнула. Она уже украла около шести тысяч долларов из «Новых Горизонтов» сегодня утром, так что, возможно, это сможет сдержать ее недовольство. Ненадолго.
— Я подумаю об этом.
— Ты это сделаешь.
Я посмотрела на нее, и вдруг поняла, что не хочу выходить из машины, а хочу вернуться в Восточный Бостон вместе с ней. В ее пустую квартиру, где я выросла. В то место, которому я принадлежала. Когда я была моложе, я не могла дождаться того момента, когда смогу вырваться оттуда, и мечтала о том, чтобы у меня оказалась своя собственная крыша над головой. Я пыталась сделать свою жизнь лучше. Но я не принадлежала к лучшей жизни. Грязь снова возвращалась в мою жизнь, предъявляя ко мне требования. Я должна была просто сдаться, позволить этому утащить меня вниз туда, где люди, о которых я заботилась, не были бы запятнаны мной.
