Пробежав мимо современной Библиотеки Джона Д. Рокфеллера, где они так много занимались и целовались, они пересекли Джордж-стрит и оказались на месте. Джеффри поднял руки к небу, как будто хотел подарить его Джейн вместе со всей окружающей их ночью.
— Вот, — сказал он, — Джейн и Джеффри Портер-Хэйден, Английский департамент.
— Это Гораций Мэнн. — Она улыбнулась, глядя на большое кирпичное здание.
— Гораций кто? Разве он не был выпускником 1819 года? Времена меняются. И хотя Гораций был великим ученым и гордостью Брауна, это здание должно быть известно чем-то более важным.
— Чем? — спросила Джейн, глядя в голубые глаза Джеффри, когда он взял ее лицо в свои руки и улыбнулся. Первый раз она заметила, что его взгляд больше не кажется взволнованным. Нервозность исчезла.
— Чем должно быть знаменито это место?
Меж строений звучало эхо далекой музыки. Они слышали, как «Дьюкс» закончили петь «Лунную реку» и перешли на «Раскачаем свободный мир». Сердце Джейн выскакивало из груди и билось где-то в горле.
— Нами, — прошептал Джеффри, притягивая ее ближе, пританцовывая под музыку, — тем, что здесь мы познакомились.
— Ты прав — кто по сравнению с нами Гораций?
Они засмеялись.
Он поцеловал ее в губы, дотронулся до ее лба. Она почти почувствовала ту самую ссадину. Она потерла лоб, и они снова засмеялись. Он повел ее вверх по ступенькам. Там было два входа — это так странно. Раньше это здание было общежитием, и поэтому в него вело два отдельных входа — для мужчин и для женщин.
Джейн потянула за ручку одной из дверей, и та поддалась. Они удивленно посмотрели друг на друга. Сначала они отошли назад, но потом, смеясь, зашли внутрь. Кто-то забыл закрыть дверь или какой-то профессор заработался допоздна?
В холле было темно. Держась за руки, они побрели вперед, эхо их шагов и музыка глухо отдавались в холле. Через высокие окна падали тени, делая все вокруг каким-то нереальным.
— Дураки, — сказал Джеффри, целуя ее шею.
— Кто — мы?
— Все остальные танцуют под звездами, а мы застряли в Английском департаменте, — он потянул молнию у нее на платье. Она расстегнула его рубашку. Он целовал ее, сильно прижав к стене. Она едва ли могла дышать, страсть переполняла ее.
Они никогда не занимались любовью в общественных местах. Это было весело, это было даже забавно, это было дико возбуждающе, это было по-взрослому. Джейн была абсолютно уверена, что никто в их классе не делал этого. В ее семье никто не был настолько смелым, настолько любящим.
