— Значит, вы знали? Очень хорошо! — тут же воспользовался этим Устинов и поспешил закрепить контакт: — Так что вам известно? Кто там верховодит?
— Э-э, только по слухам. Только по слухам… — смешалась директриса.
— Стелла Арнольдовна, мы очень рассчитываем на вас, — не давал ей опомниться Устинов.
— Ка-к?! Это невозможно! У меня замечательный муж, дети! Нет-нет!
— Стелла Арнольдовна, уходит драгоценное время, вы должны помочь мне проникнуть в клуб!
— Иван, ну что вы такое говорите. В моем возрасте, и в это гнездо разврата. Нет и еще раз нет! — отрезала она.
— Стелла Арнольдовна, речь не о вас! — потерял терпение Устинов. — Ваши стилисты должны за пять минут превратить меня в этого, ну, в общем, в голубого.
— Ва-ас?! — директриса оторопело посмотрела на Ивана, а затем ее охватил приступ неудержимого хохота.
— Стелла Арнольдовна, время, время идет! — торопил Иван.
Справившись со смехом, она лукаво посмотрела на него и спросила:
— Иван, я вас правильно поняла: мне не придется жертвовать собой?
— Конечно, нет. Мы обойдемся собственными силами, — с улыбкой ответил Устинов.
— Тогда немедленно в кабинет! — потребовала директриса.
— Я не один, с товарищем.
— Давайте его сюда.
Устинов выхватил телефон, набрал номер Васильева и распорядился:
— Серега, объект передай второму посту, а сам бегом в салон.
— Зачем? — спросил Васильев.
— Родине послужить! На месте все объясню.
Через минуту Иван и Сергей заняли кресла, и за них взялись лучшие стилисты салона. Их стараниями они на глазах превращались в завсегдатаев клуба «Лилия». Щеки Сергея горели не столько от румян — сколько от стыда. Парик, локоны которого наползали на глаза, подобно раскаленному обручу, жег голову. Брюки, стянутые суровыми нитками, готовы были вот-вот лопнуть на вдруг ставшей аппетитной попке Сергея. Устинов, пробежавшись по нему оценивающим взглядом, не удержался от язвительного выпада:
— А ты, Серега, ничего, очень даже хорошенький. Попка, как орех, так и просится на грех.
Васильев гневно блеснул глазами и прорычал:
— Ванька, смотри мне, доиграешься! Так трахну, что мало не покажется.
— Все-все, Серега, шутка юмора, — не стал его злить Устинов и многозначительно изрек: — Да, на что только не пойдешь ради подвига. Оценили бы его наши начальники.
— Ну, уж нет! Потом доказывай, что не голубой, — буркнул Васильев и, подтолкнув Устинова к выходу.
В холле клуба «Лилия», этого земного Аида, дорогу им преградил вертлявый, как «обезьянка», и благоухающий, словно нарцисс, местный цербер. Его колючие, как буравчики, глазки с подозрением сверлили новых ангелов ада. Возникла напряженная пауза. И тут Устинову пришлось только удивляться искусству перевоплощения Васильева. Он продемонстрировал высший класс работы разведчика наружного наблюдения. Гортанно хохотнув, Сергей потрепал «обезьянку» по щеке и с придыханием проворковал:
