Во дворе воцарилась тишина. Вова так и не появился в дверях, поэтому Алина, не выдержав, встала из-за стола и вышла во двор. Сын уже не лежал на траве, а дополз до небольшой горки свежей земли и сидел на ее вершинке. Он набирал в горсть землю, тщательно разглядывал ее и медленно, струйкой выпускал ее из кулачка. Рот его был перемазан землей. Алина схватила Вову, с силой стала выковыривать землю изо рта, потом, сообразив, потащила его в дом. В ванной уже заметила, что Вова наложил полный подгузник вонючего поноса. Алина с остервенением стала сдирать с сына грязную одежду, мыть руки, рот, попку… Она боялась поноса, боялась дизентерии, боялась инфекции…
И еще она очень боялась того, что никогда не произносила даже мысленно.
Это никогда не кончится. У других дети вырастут, пойдут в школу, институт, женятся, родят своих детей. А ее Вова будет сидеть на куче навоза и тащить горсть за горстью в рот. Когда она ехала сюда, она хотела посмотреть на Ляльку. Хоть та и на год младше, но ведь тоже не говорит. Только теперь Алина сильнее видела разницу. Да, Ляля не говорила, но она общалась, она играла, она вовлекала в игру всех, и уж совершенно невозможно было представить ее сидящей на грязной куче с набитым всякой дрянью ртом.
Конечно, надо что-то делать. Юля молчит, но теперь Алина видела, как сестра смотрит на ее ребенка. Конечно, добрым и ласковым взглядом — Юля по-другому не умеет, но смотрит, как на забавного щенка, который весело скачет и грызет хозяйский тапок.
— Ты думаешь, с ним что-то не в порядке? — слова вырвались у Алины сами собой, она даже их испугалась, но, тем не менее, продолжила: — У тебя же трое, ты можешь сравнивать.
— Ну, дети все разные… — начала Юля, вешая на крючок банное полотенце.
— Не надо мне этого, про разных. Ему летом будет три. Он похож на трехлетнего, скажи мне?
— Алина, но ведь ты водила его к врачам, а я не врач…
— Юля, скажи мне, что ты думаешь, ты же мать!
— Ну… скажем так, если бы это был мой ребенок, я бы искала врача, который объяснил бы мне, что происходит… пока не нашла того, чья версия бы меня устроила, — уклончиво ответила Юля.
— Вот! Теперь спасибо!
Алина уверенно домыла, вытерла и переодела молчавшего Вову. Она отвела его в детскую и там высыпала перед сыном целую коробку цветных кубиков и колечек от пирамидок. Вовик сразу же начал перебирать и расставлять их в каком-то ему одному известном порядке.
Алина вернулась на кухню.
— Ну, пойдем теперь кофе пить, — позвала она Юлю.
