— Зачем такие сопоставления? Конечно, ввод лекарств требует определенных навыков. Все мы знаем, что даже обычного ребенка трудно заставить проглотить горькую пилюлю, что уж говорить о наших детях? Ничего особо страшного я с ним не делаю, ввожу лекарство за тридцать секунд, Вова даже опомниться не успевает. Самое тяжелое для него то, что я на эти тридцать секунд лишаю его возможности двигаться. А что, вам никогда не приходится удерживать своего ребенка? Ваш сын самостоятельно одевается? Вам не приходится держать его за руки, за ноги, чтобы натянуть куртку, застегнуть ее, надеть и завязать шапку?
Алина поймала себя на том, что почти кричит. Лицо ее раскраснелось, в груди бушевала обида: ну что за люди, видят же прекрасно, что ее ребенок гораздо лучше адаптирован, чем их дети!
Нервный всплеск девицы, похоже, успел настроить кое-кого против Алины. Большинство отмалчивались, наблюдая за происходящим. Молоденькая девушка, из новеньких, пришедшая с мужем, таким же юным, делано закатила глаза и вопрошала, не обращаясь ни к кому конкретно:
— Диета против психиатрии? Вы в своем уме? Разве это можно считать серьезным подходом? Что вы тут нам голову морочите? Какая ерунда! Да что же вообще такое?!
Муж смущенно пытался прервать бредовый монолог жены. Алина взглянула на девушку и подумала, что если ребенок этой пары имеет психические проблемы, то вот понятно, в кого.
Мнения разделились, в кабинете стало шумно.
Психолог решила, что пора вмешаться:
— Алина Ивановна, вы поймите, никто вам зла не желает, никто вас не критикует. Ребенок ваш, делайте что хотите. Желаете кормить сына витаминами и не давать ему обычной еды — дело ваше. Но предлагать вашу методику другим, не имея результата исследования, — этого делать нельзя!
Оппозиция дружно закивала головами. Алина разозлилась не на шутку:
— А я и не предлагала! Меня спросили — я ответила! Да, это мой путь, буду им следовать до конца! Прежде всего потому, что вижу: ребенок мой изменился. Я никому ничего не навязываю. Если интересно, пожалуйста, отвечу на вопросы, подскажу, что знаю сама. А кто против, дело хозяйское!
— Дело не в том, кто против или не против. — Приятный голос сидящей рядом женщины в красном платье охладил Алинин пыл. — Главное, чтобы вам потом не было больно. Когда поймете, что все усилия пошли прахом…
Алина ошарашенно смотрела на нее. Женщина говорила со знанием дела. Она смотрела на Алину снизу вверх внимательным взглядом, и Алина встретила ее взгляд и села. Все притихли, а женщина спокойно продолжала говорить:
