подавляли, мне требовалось гораздо меньше. Мне была нужна безопасность. Некоторое
время я бродила по дому, сначала намереваясь наведаться в гости на кухню, потому что
печенье. Но в последнюю минуту я повернула на право, а не налево, и поднялась вверх по
лестнице, а не вниз, и оказалась в комнате с гитарами и роялем.
Я медлила возле двери, уставившись на рояль. Это был Стэйнвей5, и он был
великолепен — черный и гладкий, и изогнутый. Из-за лунного света, проникающего в окна,
он выглядел призрачно и таинственно. Мне хотелось прикоснуться к нему. По какой -то
причине, в тот момент мне казалось это недопустимым.
В этом не было смысла.
"Глупая, это же просто рояль", подумала я. Но отбросила эти мысли, потому что они
были слишком рациональными. Вместо этого, я приняла ощущение волнения. Этот поступок
— придти сюда среди ночи, чтобы прикоснуться и сыграть на рояле, взволновал меня,
поскольку это чувствовалось запретным. Пусть это было бы опасным, хотя на самом деле это
было не так, потому что из-за этого мое сердце билось сильнее, дыхание ускорялось.
Закрыв за собой дверь, я на цыпочках подошла к инструменту. Сев на скамейку, я
вздрогнула, когда она скрипнула под моим весом. Положив пальцы на клавиши из слоновой
кости, я закрыла глаза. Необъяснимо, иррационально, они чувствовались теплыми на ощупь,
мягкими и гладкими.
Потом я начала играть.
Для начала я сыграла несколько композиций по памяти: Шопен, Бетховен, Штраус
— после чего, сымпровизировав, сыграла джазовую версию "Пианиста" Билли Джоэля.
Потом композицию собственного сочинения, медленную и мрачную, у которой не было
начала и конца. Это была бессмыслица, потому что я начала с середины, а каждый знал, что
в песне должно было быть начало и конец.
У моих недостатков был здравый смысл и установленные нормы, что также
ощущалось запретным и опасным. Опасным, потому что это были изменения. Изменени я
5 Всемирно известная компания — производитель фортепиано. Рояли "Steinway&Sons" известны своим мягким
и сочным звучанием, а также достаточно большим сопротивл ением клавиш клавиатуры .
48
Накал Страстей
Пенни Рейд
меня. Я чувствовала, что изменилась, причем коренным образом, когда начала играть все в
басовом ключе.
Это была моя песня.
Ну и что, что у нее не было начала и конца? Ну и что, если это была бессмыслица?
Что с того?
