Нет сомнения, что весь этот достопамятный день Париж и собор Парижской Богоматери смотрят на императрицу глазами императора. «Милосердие, мир, все, что есть на свете доброго и кроткого, казалось, снизошло с небес на землю, — повествует г-жа де Шатене. — В этот момент, когда сознание своей силы умеряло ее власть, Жозефина была олицетворением грации, покоряя все глаза и сердца; она стала лучшим украшением этого триумфального дня».
Однако, ложась тем вечером в постель, Жозефина слышит, как муж бормочет:
— Кому же я все это оставлю?
И страхи вновь овладевают ею. К ним отныне еще на пять лет сведется ее существование: вслед за краткими мигами счастья тревога всякий раз будет сжимать ей сердце.
* * *
Несколько недель подряд Париж занят только празднествами и увеселениями. На улицах, невзирая на мороз, фейерверки, запуски воздушных шаров, ярмарочные представления, танцы, метание колец, а глашатаи бросают народу золотые и серебряные медали в память двойной коронации.
5 декабря Жозефина стоически присутствует при раздаче орлов>[30]. Бесконечная церемония протекает под дождем и снегом, и, когда наконец войска церемониальным маршем начинают шлепать по грязи Марсова поля, промокшая насквозь и до неузнаваемости не похожая на себя императрица спасается бегством.
Она любезно улыбается на скучных банкетах и долгих торжественных приемах, которые ее супруг устраивает для различных государственных институтов. 1 б декабря город Париж решает дать празднество в честь Жозефины. По обычаю, восходящему к старому режиму, к ратуше пристроили застекленную галерею, позволявшую любоваться фейерверком на Новом мосту.
Жозефина в платье из серебряного тюля и шитого золотом атласа прибывает с Наполеоном на праздник в той же карете, что доставила их на коронацию. Ее везут в приготовленное для нее помещение, где она находит великолепный туалетный ансамбль из вермеля, который ей дарит столица: зеркало, кувшин, таз, жирандоли, шкатулки, кубки — все вплоть до пластинки для очистки языка.
К ужину приглашено шестьсот женщин, и Жозефина председательствует за императорским столом. Опять-таки в честь ее устраивают банкет генералы, а маршалы 7 января 1805 дают концерт и бал в Опере. 14 января Жозефина одна отправляется в Законодательный корпус, где ее приветствуют арией из «Ифигении» Глюка, которую так часто слышала при своем появлении Мария Антуанетта:
— Что за краса! Что за величье!
Ее приглашают на открытие статуи Наполеона. Под звуки «Славься» аббата Роза
