Он надрывно вздыхает и отправляется в одну из комнат. Через минуту Василий получает деньги и выходит в ночь.
Двенадцатый час ночи. Сегодня прибарахлиться уже не получится. Но эту проблему он фактически решил. Остается проблема ночевки. Она в его положении очень существенна. Из-под плаща торчат раструбы “шикарных” мелюстиновых штанов. Наметаному глазу первого попавшегося мента этого вполне достаточно, чтоб забрать в участок. “Там будет обыск и в моем положении срок не менее пятнадцати лет.”
“Блат-хат” в городе у Василия море, но все они на ментовском приколе. Знакомых проституток тоже хватает, но шарахаться по ночным борделям чревато тем же.
“Ну, что, Коваль, тряхнем стариной?” — шепчет Василий сам себе, и направляется в близстоящий дом.
Из пяти подъездов в одном все же есть незапертый чердачный лаз. “Пыльно, но перекантоваться можно”.
В углу громоздится груда вонючего тряпья. Ложиться противно, но выбирать не приходится. Он мостит что-то наподобие постели и, наконец, вытягивается в горизонтальном положении.
Опять закрутился калейдоскоп памяти…
После визита в милицию угреватый следователь и капитан его не забыли. Когда он появлялся домой, его ожидал ворох повесток и дикие вопли матери.
— Пришел, сво-о-о-лочь!.. Ну, теперь точно будешь сидеть!!!
Ей было чего беситься. Благодаря визитам милиции, приоткрывалась завеса над ее личной жизнью.
Днем он шатался по городу, ночь проводил где придется.
К тому времени большинство его друзей попали в колонии. В основном они, как и он, не имели отцов. Некомпетентные в юридических вопросах матери были не в силах предотвратить крючкотворство волчьей стаи следователей.
Этот город, с его знаменитой тюрьмой, всегда был для людей нарицательным. В то время он уже слышал о диких порядках, царивших за серыми тюремными стенами.
Благодаря стараниям угреватого, он вскоре здесь оказался. Вспоминая за что его посадили, он ловил себя на том, что первой мыслью при покупке парабеллума было желание отомстить угреватому.
Его взяли все в том же родном подвале. Вслед за болючими пинками он услышал насмешливые слова, которые до сих пор стоят в ушах: “Я тебе сказал, что будешь сидеть, а ты мине не паверила”.
Следователь с издевкой коверкал слова, пытался говорить на блатном жаргоне. В камерах тюрьмы Василий встретил множество сверстников, попавших туда благодаря стараниям этого следователя.
То, что последовало за словами угреватого, было похоже на трюк циркового иллюзиониста. Ехидно улыбаясь, он вытащил из нагрудного карманчика его пиджака маленький сверток.
