дождя. Пшеница в этом году удастся. Эх, - он потянулся, - может я зря с фермы ушел? Так третий
сын, мне бы и не досталось ничего. Первому - земля, второй для Господа, а третий, - он повертел в
руках пистолет, - третий сам в люди пробивается. В Париже, в этой газете «Друг народа», пишут,
что всех кюре повесить надо и церкви разорить.
Юноша взглянул на шпиль собора, что возвышался в жаркой, полуденной дымке над далекими
крышами Варенна. «Альбер там служит, - подумал он. «Это как же - мне брата своего повесить?
Никогда такого не будет. И церкви трогать незачем, так испокон веку было - кюре за нас молятся, а
мы работаем. Ерунда, - решительно заключил он. Поднявшись, юноша сказал солдатам, что
играли в карты у обочины: «Пора и перекусить».
В карете было тих. Королева, чуть слышно выдохнула: «Марта, а не опасно оно - это снадобье?»
-Я совсем немножко ему дала, ваше величество, вы же видели - ласково отозвалась женщина. «До
границы проспит, и все. Вы же сами говорили - его высочеству дофину шесть лет. Все же
маленький ребенок, вдруг что-то не то скажет».
-Заедем в Варенн, - Джон откинулся на спинку сиденья, - купим там провизию. В Монмеди
встретимся с мадам де Круа и вашей сестрой, ваше величество. Хорошо, что мы едем раздельно -
так безопаснее.
Людовик молчал, безучастно глядя в окно, за которым были бескрайние, цветущие луга. «Такое
лето хорошее, - вдруг сказал он. «Урожай богатый будет».
-Урожай, - Джон сцепил, зубы. Мужчина опять потер ноющий тупой болью висок. «Осенью война
начнется, а он про урожай. Господи, вывезти бы их, и сдать на руки императору Леопольду. Пусть
потом что хотят, то и делают».
-Твоей сестре, Луи, надо было еще в феврале уехать, - с отголоском давнего недовольства сказала
королева, - вместе с вашими тетками. Я же предлагала…, Они добрались до Рима, и сейчас в
безопасности.
-Ты же знаешь Элизабет, - голубые глаза Людовика наполнились слезами, - она бы меня никогда не
бросила. Король вздохнул. Сцепив пальцы, отвернувшись , он опять стал смотреть в окно.
-Въезжаем в Варенн, ваша светлость - раздался голос Робера. «К постоялому двору
заворачивать?».
-Да, - отозвался Джон: «Вы из кареты не выходите, я с Робером обо всем позабочусь. И детей не
надо выпускать».
Мария-Антуанетта покраснела и со значением взглянула на Марту. «Я вас провожу, ваше
величество, - та улыбнулась, - и девочек с собой возьмем. А маленький пусть спит».
