Чабан с Хан-Тенгри | страница 8

— Темирболот, — обратилась она к нему после некоторого раздумья, — хочешь, я расскажу тебе про свою жизнь?

— Расскажите, очень интересно, — быстро ответил Темирболот, сел поудобней и приготовился слушать.

— Айкан, кончай плакать! Я расскажу вам о себе. Может быть, это поможет нам жить дружнее.

Айкан кончиком пухового платка вытерла слезы, подсела ближе к Жанаргюл и попросила:

— Рассказывай!

Жанаргюл сбросила с плеч шаль и заговорила:

— Отец мой тоже из Иссык-Куля. Он, закончив ученье, поехал на юг Киргизии, остался там работать и встретился с моей будущей матерью. Они поженились. В мае 1930 года я появилась на свет. Видно, я родилась несчастной. Отца и мать вскоре убили басмачи. Меня приютила соседка, выкормив грудью, — у нее родился сын почти в одно время со мною. Но, как говорят, на бедного Макара все шишки летят. Когда нам с молочным братишкой исполнилось по пяти лет, умер мой приемный отец, а следом — и мать. Соседи, посоветовавшись, отдали нас в детский дом в городе Узгене.

Очень тяжело ребятам, которые помнят ласку отца и матери, на первых порах привыкать к детскому дому. В те годы условия там были неважные. Не хватало одежды, не было постельного белья. Особенно плохо было с питанием. Я не помню, чтобы мы хоть раз наедались досыта. Старшие ребята отнимали часть той скудной пищи, которая предназначалась нам с братишкой. Сопротивляться было бесполезно. Если видели воспитатели, они вступались, а без них — ходили голодные. Мы с братишкой часто болели, были истощенные и слабенькие. Что только к нам не приставало! Ребята не хотели с нами играть. Мы становились все угрюмее и угрюмее. Порой мне хотелось поколотить обидчиков…

— Правильно! — перебил Темирболот, вскакивая с места.

— Но я этого не делала! — улыбаясь, возразила Жанаргюл.

— А зря! Впрочем, тогда вы были еще маленькая! — Темирболот тяжело вздохнул, досадуя, что Жанаргюл не удавалось в то время постоять за себя.

— Нам исполнилось по восемь лет, и мы пошли в школу, — продолжала учительница свой рассказ, — окончили десятый класс в Узгене, затем поступили во Фрунзе в пединститут. Брат после окончания института пошел в аспирантуру, а я работала, чтобы ему было легче учиться. С тех пор вот так и работаю. Муж мой тоже был учителем.

В прошлом году он умер. — Она помолчала. — Вот, Айкан! Вы с Темирболотом теперь все обо мне знаете.

Я никогда не брала чужого, не интересовалась сплетнями, старалась всем делать только хорошее. И от друзей, — Жанаргюл улыбнулась, — никогда ничего не скрывала. Я таю свои мысли и поступки только от врагов! Скрывать что-то от друзей я считаю бесчестным…