Не стану скрывать, нет-нет, а порою мелькает мысль: „Почему моя Айкан не пишет? Может, она разлюбила?“ Но эти дурные мысли я гоню, потому что знаю тебя и верю тебе!..
Может быть, ты мне уже не одно письмо послала. Мы ведь не стоим на месте, и твои письма где-нибудь блуждают…
Ничего, я стараюсь сохранять бодрость.
Акиш! Как получишь это письмо, сразу ответь. Пиши по возможности чаще. Нет ничего милее солдату на войне, чем весточки от родных!
Чуть не забыл, дорогая моя Айкан! Снимись вместе с маленьким и пришли мне фотографию!
До свиданья, дорогая! Будь здорова, пусть будет здоров наш сын или дочка. За тебя, за нашего ребенка, за народ буду сражаться до последнего вздоха.
Фашистов победим обязательно.
До свидания, дорогая моя! Твой любящий Медер».
Айкан, прочитав письмо, немедленно ответила Медеру, что ребенок еще не родился, но ждать теперь осталось совсем недолго, сообщила все новости об односельчанах, а в конце письма прибавила, что с нетерпением и надеждой ждет возвращения мужа; за это время отправила ему пять писем, а в одно вложила свою фотографию.
Судьба оказалась жестокой к молодым супругам.
В тот самый день, когда у Айкан начались схватки и она старалась преодолеть боль, чтобы успеть добраться до больницы, почтальон принес извещение о гибели Медера.
В этот печальный день появился на свет Темирболот Медеров. Не только малютка, не только убитая горем Айкан, даже товарищи Медера по оружию не знали, что смерть джигиту принесла рука предателя.
— Темирболот не ребенок, а сущее наказание. Даже самому аллаху не нужно это сокровище: к этому сорванцу ни простуда, ни проказа не пристает! Пусть высохнут твои глаза, которыми ты смотрел на моего сыночка, пусть отсохнут руки, которыми ты касался моего Белека! Отец был цветом джигитов, а Айкан — свеча среди женщин… И кто бы мог подумать, что у таких родителей сын окажется разбойником и шалопаем? Чтоб тебе пусто было! Вот проклятье! Хотя бы привязывался к одному, а то никому не дает прохода! Все от него плачут! Тебе бы самому подавиться слезами!
Не однажды скандалила сварливая Калыйкан, не раз приводила своего Белека то с разбитым носом, то с исцарапанным лицом к Айкан или к директору школы.
Айкан старалась не слушать проклятий разбушевавшейся женщины, пыталась лаской подействовать на сына. Не помогало! Темирболот продолжал проказничать. Айкан пыталась его побить. И это ни к чему не привело. Темирболот, как назло, участил свои проделки.
