— Какая разница? Ты успел понять, как она исчезает?
Но самым главным было не как, а куда.
— Думаешь у меня было много времени?!
И тогда Амти занесла над ним руку, готовясь отвесить ему пощечину, но, в последний момент, остановилась, испугавшись, что вдруг после гипоксии пощечина окажется смертельной. Тогда она просто рявкнула:
— Мелькарт, ты идиот. Если из-за тебя умрет Эли, я…я… У меня теперь есть сила. И лично тебе, Инкарни Безумия, эта сила очень понравится. Понял?
Мелькарт посмотрел на нее ошеломленно, а Амти добавила:
— И заткнись! И поднимайся! Нам еще нужно прочесать район. Она могла не закончить на сегодня!
А потом запас героизма Амти внезапно кончился, и она разрыдалась в три ручья. Мелькарт определенно был слишком шокирован, чтобы на нее наорать.
Вот и наступил особенный день в жизни Шацара. Дело было вовсе не в том, что он окончил школу и теперь не был обречен на жизнь в комнате с сорокопутом. Шацар готовился отправиться в мир света, чтобы исполнить волю Матери Тьмы. Ради этого жил, если подумать, любой Инкарни. Можно было сколько угодно лгать себе, однако, у их существования была цель.
И Шацар вскоре отправится эту цель воплощать. Ему выпала великая честь, и он был ужасно этому рад. Кроме того, Шацар ни разу не видел Государства за пределами собственного дома на краю мира света.
Сейчас он стоял на коленях перед царем тьмы, Аором, и ждал. Он не знал, сколько времени длилось это ожидание. Колени болели немилосердно, это подсказывало Шацару, что неподвижен он был достаточно долго. Во дворце не было часов.
— На что ты ставишь, Шацар?
— На красное, — ответил Шацар спокойно.
— Почему? — спросил Аор. Он подкидывал в руке шарик, стоя над рулеткой.
— Красный — цвет крови, господин.
— Тебе нравится кровь? — спросил он, запуская шарик в круг, в клетку вероятностей.
— Я отношусь к ней с уважением, — ответил Шацар.
— Ты не сказал, что ты ставишь.
— У меня нет ничего, кроме моей жизни и вашего благословения.
— Первое или второе?
— Я не стал бы рисковать вторым.
Шарик с мягким звуком кружился, выбирая между красным и черным. Шацар не волновался. Дворец был похож на казино — множество затемненных комнат, много выпивки и мало еды, тяжелые шторы, ограждающие от меди небес. Тронный зал Аора напоминал скорее помещение, где денежные мешки развлекаются игрой в покер, нежели зал для приема просителей и гостей.
Аор был Инкарни Страсти, он ни в чем не знал меры, как и все его соплеменники. Отчасти Шацара это восхищало. Шарик замер, скользнул вниз.
