Если бы Амти знала. Чем хуже она себя чувствовала, тем больше и глубже были желания, заставлявшие ее бояться себя.
— Может быть, я не Инкарни Страха?
— Ты — Инкарни Страха.
— Но даже сейчас мне хочется тебя придушить.
Эли пожала плечами, не отвлекаясь от своей кропотливой работы. Кончик ее языка мазнул по губам и исчез во рту. Докрасив ноготь, она сказала:
— Потому что я тебя бешу.
— Ты меня не бесишь.
— Я всех бешу, тебя тоже. И все тебя бесят, ты просто боишься в этом признаться. Лучше скажи, чем ты болеешь?
— Я откуда знаю? Мне кажется, я теряю свою личность. Мне кажется, что внутри меня есть что-то большое, непознаваемое и желающее разрушить всю мою жизнь. Я уверена, что оно хочет убивать и…
Эли отложила лак в сторону, дернула градусник.
— Тридцать семь и три, — сказала она.
— Я думаю, я умираю, — ответила Амти. Ногти на одной руке у Эли были накрашены, а ногти на другой красовались обгрызенными кончиками. Амти взяла ее за запястье, коснулась губами кончиков ее пальцев.
— Хорошо, что ты не сделала это с другой рукой, — сказала Эли. — А то я бы врезала тебе.
Но когда Амти взглянула на Эли, то увидела, что щеки ее залила краска. Амти спросила:
— Когда я умру, где вы меня похороните?
— Знаешь, что сказал бы Мелькарт? Здесь оставим, будешь гнить.
— Нет, серьезно. Я хочу, чтобы ты хранила мои рисунки. И передала их дальше своим детям, и…
— У меня не будет детей.
— Тогда тем, кто тебе понравится, когда станешь старой. И приноси мне лилии на могилу, я люблю лилии. А еще, если мы не умираем совсем-совсем, все-таки не окончательно исчезаем после смерти, я хочу, чтобы ты знала, что я всегда буду, ну, рядом.
— И подсматривать за мной в душе? — спросила Эли с интересом. Амти прокашлялась и поправила очки.
— Ну, если ты так хочешь, то да. И мне кажется, что смерть не будет такой страшной штукой, если ты будешь рядом со мной и если я хоть иногда смогу увидеть тебя — после. Если я смогу любоваться на тебя и знать, что у тебя все хорошо. Если я смогу быть рядом, даже когда ты уже будешь считать, что меня нет на свете. Я бы хотела быть вместе с тобой, но если вместе быть не получится, то мне достаточно будет, что будешь просто ты. Это уже здорово и уже большее счастье осознавать, что…
— Амти?
— Что? — спросила Амти, осекшись. Она уже вдохновилась, представляя себя хрупким призраком рядом с прекрасной, взрослой Эли, и не сразу поняла, что она в комнате, которую заливает солнечный свет, умирает в эту секунду от ужаса, признаваясь Эли в любви.
