Еще опаснее было само знание о ее существовании.
Амти снова встала на колени, но ей было отлично видно народ, они вышли из Дворца, оттого стояли позади Мескете, как и многие другие придворные. Амти заметила рядом Хамази, и та улыбнулась ей, но как-то очень несмело.
Мескете говорила, и чем больше речь шла о человечности, тем большую силу обретал ее голос. Будто она высказывала, наконец, самое сокровенное, чем научилась, будучи Инкарни.
В конце концов, Мескете сказала:
— Инкарни Жестокости, встаньте!
Амти увидела, как поднимаются люди, в том числе и Аштар. У многих было оружие, некоторые были измазаны в крови, часть из них имела звериные черты. Они были осколками чего-то большего, и Амти впервые подумала о том, что Инкарни Жестокости имеют между собой что-то общее.
— Инкарни Разрушения, встаньте!
Поднялись с колен Неселим и Хамази. В целом Инкарни Разрушения казались более спокойными, чем остальные, у многих был болезненный вид.
— Инкарни Безумия, встаньте!
Амти заметила, что поднялся Мелькарт. Инкарни Безумия, разумеется, были абсолютно сумасшедшими, у одних глаза были почти бессмысленные, другие совершали повторяющиеся движения, иногда почти незаметные, а иногда подобные припадкам. Кто-то улыбался, и Амти никогда не видела улыбок страшнее, даже Инкарни Жестокости не умели скалить зубы так.
— Инкарни Осквернения, встаньте!
Адрамаут поднялся, а вместе с ним и многие другие. Они были похожи друг на друга меньше всех, Амти не могла найти ничего общего, никакой характерной черты, которая объединяла бы если не всех, то многих. Она вспомнила, что Шацар — Инкарни Осквернения. Шацар и Адрамаут, да что у них вообще могло быть общего? Разве что, было какое-то ощущение неправильности, исходившее ото всех Инкарни Осквернения. Ощущение отклонения и дефекта.
— Инкарни Страсти, встаньте!
У Амти дух захватило. Она впервые была причастна к другим Инкарни, была полноценной частью своего народа. Амти снова дернула Яуди, теперь вверх, давая понять, что Инкарни закончились, и она слишком долго выбирала к кому примкнуть. Ноги едва не подкосились от волнения, и Амти поняла, что скучала не только по своей семье, но и по Двору.
Скучала по оглушительному единству. По ощущению родства со своим народом. Интересно, Шацар тоже скучает по этому? Вместе с Амти поднялись Шайху и Эли, и еще множество других людей, их тоже было сложно объединить, но в каждом, Амти чувствовала, было что-то разрушающее и яркое, как огонь. Она заулыбалась, почувствовав себя частью целого.
