– Ну конечно, – подтвердила экономка. – И при рождении. И на свадьбе.
На свадьбе?
Кейт резко вскинула голову, посмотрела на Эвана, но выражения его лица не поняла.
– Я не ослышалась – она сказала «на свадьбе»?
После того как миссис Феллоуз и поверенные уехали, Кейт и Эван устроились в малой гостиной наверху. На столе лежала пахнувшая плесенью церковная регистрационная книга, раскрытая на странице с записью, имевшей прямое отношение к ее рождению.
– «Саймон Лангли Грамерси, – прочла она негромко, – пятый маркиз Дру, сочетался браком с Элинор Марией Хаверфорд в день тринадцатый января, года тысяча семьсот девяносто первого».
Не важно, сколько раз она уже прочитала эти строки, ей не верилось до сих пор.
Эван потер подбородок.
– Удивительно, правда? Устроив жуткий скандал, Саймон в конечном итоге все равно обставил это соответствующим образом.
Кейт подняла голову и посмотрела на кузена.
– Вы знали об этом с самого начала?
Он ответил ей прямым взглядом.
– Вы сможете простить меня? Мы все собирались сказать…
– «Мы»? Значит, Ларк, Хэтти, тетя Мармозет… им тоже было все известно?
– Мы наткнулись на эту запись в церкви Святой Мученицы Марии. – Он взял ее за руку. – Кейт, пожалуйста, попытайтесь понять. Сначала нам нужно было убедиться, что вы та самая, чтобы вдруг не разочаровать вас, или…
– …чтобы не соблазнить меня саму вытянуть из вас правду и потом играть на этом.
Эван кивнул.
– Мы ведь совсем не знали вас, даже не представляли, что вы за человек.
– Я понимаю, – заверила его Кейт, – осторожность была необходима. И не только с вашей стороны.
– Поэтому вы и решили устроить спектакль с помолвкой?
Кейт покраснела: как он догадался?
– Мы не притворялись… ну, может, отчасти.
– Но это было удобно. Мгновенная импровизация прямо здесь, в гостиной «Рубина королевы». Ему хотелось защитить вас.
Она кивнула – да и что на это возразишь.
– Я давно это подозревал. И не смущайтесь, Кейт. Когда я думаю, как мы вас удивили тем вечером… Сложилась странная и абсолютно непредсказуемая ситуация. Для всех нас. И вы, и мы придерживали информацию, но лишь для того, чтобы защитить себя и своих близких.
Эти слова заставили ее вспомнить спор с Торном. Она так разозлилась из-за того, что пришлось вытягивать из него все, что он знал, – или предполагал, что знает – о ее прошлом. Виноват ли Эван в том же самом?
Но ведь она не вскочила из кресла, и не заорала на него, и не стала во всем винить его характер, и не вылетела вон из комнаты в полном негодовании, поклявшись никогда больше с ним не видеться.
