У него быстро заколотилось сердце.
– Не понимаю, о чем ты.
– Разве? Когда вчера тебе стало плохо, ты был весьма словоохотлив: насчет себя и меня.
– Должно быть, бредил… – Он не отрывал глаз от чашки с питьем у нее в руках. – Я бы выпил еще, если ты не против.
– Потерпи. – Она держала чашку двумя руками, наклоняя из стороны в сторону, помешивая содержимое. – Мне показалось, ты говорил, что мы знали друг друга.
– Мы действительно знаем друг друга.
Она поняла его нежелание говорить правду и уточнила:
– В прошлом, когда были детьми.
Комок встал у него в горле. Торн дернулся, попытавшись освободиться от пут.
– Ты, должно быть, ослышалась. Не понимаю, как я мог сказать такое.
– Я знала, что так ты и скажешь. – Кейт отставила чашку и взяла в руки лист бумаги. – Поэтому все записала.
О черт!
– «У тебя все так хорошо сложилось, Кэти. Если бы она видела тебя, то гордилась бы тобой», – раздался ее низкий, хриплый после бессонной ночи голос. – О ком ты говорил? Кто гордился бы мной?
Торн покачал головой.
– Развяжи меня, и я провожу тебя домой. От усталости тебе мерещится бог весть что.
Она сунула листок ему под нос и усмехнулась:
– Мне ничего не померещилось.
От ее громкого возмущенного голоса проснулся щенок.
– Это еще не все. Ты говорил, что беспокоишься, как бы я не узнала тебя, не вспомнила, – не унималась Кейт. – А еще, что заглянул ко мне в вырез платья.
– Мисс Тейлор!
– Значит, мы снова вернулись к «мисс Тейлор». А что случилось с Кэти? – Она впилась в него взглядом. – Это еще одна странность, знаешь ли. Мое имя – Кэтрин. Подруги зовут меня Кейт. Никто не зовет меня Кэти. По крайней мере, со времен моего детства.
– Развяжи меня. – Он постарался, чтобы в голосе звучал приказ. – Увидимся у тебя дома. Это неприлично – оставаться здесь, со мной. Тем более наедине и в такой час.
– Я никуда не уйду, пока ты не ответишь на мои вопросы.
– Тогда тебе придется задержаться здесь надолго.
Она может держать его взаперти хоть месяц, но решимости у него не убудет. Ему довелось посидеть в тюрьмах с куда более строгим режимом. И там не было таких хорошеньких тюремщиц.
– Как твоя рука? – Кейт решила на время отступить.
– А что рука? Неподвижная как деревяшка.
– Пока ты спал, я тут кое-что вычитала. По меньшей мере еще несколько дней рука ничего не будет чувствовать. – Зашуршав юбками, она перешла на другую сторону кровати, достала пузырек с маслом и, открыв пробку, вылила немного на ладонь. – Как написано в справочнике, это должно помочь против онемения. Пока я взяла обычное растительное масло из твоих продуктовых запасов, но потом добавлю что-нибудь ароматическое.
