Роса испаряется. Роса уходит в небо. Она впитывается в облака. Она проливается дождем.
Hо города уже нет.
Собиратели роз осиротили его, и только нож существует на спекшейся земле.
Дождь впивается в пустыню мертвой хваткой.
Ржавчина пожирает собирателей роз. Они стонут, разевая рот и выворачиваясь внутренностями наружу, удобряя своей плотью жадную землю.
Распускается новый мозг. Там и тут. Много.
Вера смеется. Вера кричит.
Реальность Веры Павловны
Вера кричит. Hо не только она. Кричат ее соседки по палате.
Люди в масках и белых одеждах привязывают женщину к носилкам, она чувствует, как в руку вонзается укол. Ее быстро везут куда-то. Она выгибает шею, чтобы разглядеть, что случилось, и с ужасом замечает Маргариту. Доктор Приюта сидит на полу, прижавшись спиной к стенке, а на ее животе расплылось ярко-красное пятно. Маргарита укоризненно смотрит мертвыми глазами на своих подопечных. Бог совершил свой замысел? Вера снова кричит и онемевает в небытие...
...я всего лишь хотела, чтобы он остался в живых!
я всего лишь хотела, чтобы он остался в живых?
я всего лишь хотела, чтобы он остался в живых...
...приговариваетесь к заключению сроком на пять лет...
...- показательная облава. Приюты неплохо отстегивали коррумпированному правительству, но иногда надо показать, кто в доме хозяин!
- Лариса, как же мы теперь?
- Будем сидеть в одной камере. Стерилизованные и законопослушные.
- Я не хочу...
- А кто хочет? Радуйся, что жива, а то сидела бы в одной камере с Лизкой. В аду...
...отправил на тот свет троих наших людей!.. Hо он получил по своим заслугам, бешеная мразь!..
...одна. одна. одна. одна. одна. одна.........................
Hа этом реальность Веры Павловны обрывается.
Пятьдесят лет спустя
Президент смотрел на гигантский плоский монитор. Смотрел сквозь монитор. Он не верил в то, что там, за пределами его убежища, творится настоящий ад. Что все, чем когда-то дорожили люди, обратилось в пепел. Что сами люди отправились вслед за своими ценностями.
Он до конца не верил в возможность войны. Hо он просчитался. Hа него работал целый институт, который разбирал по косточкам каждый поворот реальности. Они осторожничали. Боялись нарушить тонкую ткань пространства-времени. Hо все равно им не удалось сохранить эту ткань, хотя бы физическое пространство. А время... Их время закончилось.
Президент наклонился к пульту связи:
- Виктор, вы мне нужны, - и поразился бесчувственности своего голоса.
