"Мыслит ли он? - думает Сергей. - Знает ли, на что мы идем ради него? Боится ли он возможной смерти? Кто он - нерожденный, но уже существующий в материальном мире человек?"
- Пора, Сереженька, - говорит Вера, поглаживая волосы мужа.
Они прощаются.
Он уходит - уже ставший преступником, изменивший свою гражданскую сущность, изменивший законам общества человек; уходит абсолютно нищий неизвестно куда, оставляет жену и ребенка неизвестно с кем. У него ничего не осталось, кроме надежды и Веры.
Вера плачет, и Маргарита уводит ее в палату.
Ее поселили вместе с двумя женщинами - Ларисой и Лизой. Тандем "эль-эль" разбавляется буквой В. Лариса недовольна, Лиза, наоборот, приветлива и расспрашивает Веру обо всем, что бывает интересно любой женщине.
- Значит, твой парень будет убивцем? - Лиза жила раньше на хуторе, дочь богатого фермера, но речь ее отдает местным деревенским колоритом.
- Угу. Так показали анализы.
- Фигня! - машет рукой фермерская дочка. - Я не верю в это. И батя мой не верит, вот и сдал сюда.
- А кто твой ребенок? За что тебя-то?
Лиза краснеет, смущается, поправляя халат, расписанный яркими павлинами.
- Гомиком он будет, - подает голос с соседней кровати Лариса, злорадно хмыкая.
Вера берет Лизу за руку.
- Hо он ведь не опасен для общества?
- Врачи болтают, что ему будет трудно среди нас. Это... как это?.. гуманно, вот.
- Правильно! - снова отзывается Лариса. - Твой сын навсегда останется одиноким. Его будут презирать, травить за то, что он не такой, как все. Hа кой черт ему рождаться? Чтобы он в один прекрасный момент проклял тебя и руки на себя наложил?!
- Лариса! - укоризненно произносит Вера. Лиза всхлипывает.
- А ты вообще помолчи! Ты еще хуже, чем Лизка. Та-то хоть деревенщина наивная, а ты ведь цивилизованная женщина!
- Чем же я хуже?
Вере неприятен разговор, слезы подступают к горлу, но Лариса продолжает:
- Потому что по твоей воле могут погибнуть ни в чем неповинные люди! - Лариса привстает со своего ложа и наклоняется к Вере. - Представь, дорогая, что наши дети родились и выросли. А в один прекрасный день твой сын убьет моего! Думаешь, я обрадуюсь? А?
- Это все теории, - говорит Вера и отворачивается.
- Hу не моего, так Лизкиного...
- Тогда ты тут почему? Твой-то кто?
- Гений, - говорит Лариса и умолкает.
Hа какое-то время воцаряется тишина, нарушаемая лишь хрустом семечек, которые щелкает Лиза.
- Я не понимаю... - наконец произносит Вера.
- Да, гений! - повторяет Лариса. - Hо с ДЦП.
