Грубиян Валахов | страница 7
— Что там, нетрудно, — сказал бородач и даже вроде застеснялся. А ребята, которые были в столовой, засмеялись.
Работавшие в столовой женщины окружили Валахова. И когда Валахов с бородачом пришли к согласию, все эти тетки начали хором жаловаться на неряшливость и грубость ребят. Валахов, пока ему это не надоело и пока ему не стало обидно за своих парней, слушал столовских женщин и даже поддакивал им. А когда ему все это надоело, он попросил их:
— А ну-ка, дамы, покажите мне ваши руки!
Но дамы показывать руки не захотели, а засунули их под передники.
— Ладно, — сказал Валахов заведующей столовой Зойке. — Ладно, Зойка, через два дня проверю чистоту у вас. Но ребят чтобы не сметь мне обзывать! Языки распустили, а у самих руки немытые. Какой пример? А о правилах хорошего тона я с парнями сам поговорю.
А потом Валахов предложил заведующей столовой Зойке сесть напротив себя. И на Зойкиной папиросной пачке вот что написал он своей шариковой ручкой: «На второе нажарить бифштексов и просто мяса. А на первое — чанахи или еще что-нибудь существенное с колбасой. Обязательно купить ящик чешского пива, а водки не надо».
Зойка правой рукой, на трех пальцах которой было вытатуировано «Зоя», взяла от Валахова пачку «Беломорканала», и пока брала ее, успела задеть Валахова грудью.
— Это для уехавших за бетономешалкой ребят. Чтобы в любое время дня и ночи было готово, — сказал ей Валахов. — И горячее чтобы.
— И горячее? — удивилась Зойка и засмеялась.
— Ты тут со мной не заигрывай! Мне чтоб жратва была! Ребята голодные приедут. Распустились тут! — по привычке начал показывать строгость Валахов, но под Зойкиным влажным взглядом понял, что делает что-то не то и не так.
А Зойка спокойно раскуривала папиросу.
— На сколько персон приготовить ужин? — спросила его Зойка, которая не очень долго училась в школе и которая видела на этом белом свете много такого, о чем Валахов даже понятия не имел.
— На десять охламонов готовь, — просто ответил ей Валахов, который ничего, кроме высшего образования, за своими плечами не имел, но был лет на пять старше Зойки. И вообще, он понимал, что с ним нянчились порядочно. Отец, например, хотел, чтобы он стал профессиональным военным, а мать в своих снах видела его «элегантным режиссером». Правда, она несколько странно и, мягко говоря, не совсем ясно представляла себе работу «элегантных режиссеров», но, безусловно, что-то шикарное, как слово «пардон», мерещилось ей.
