Геральт сдернул мешок, явив взору обезображенный труп со свернутой шеей. Некогда прекрасная, Алексия превратилась в одну зияющую рану. Выломанные кости, многочисленные кровоподтеки, следы ожогов. Навсеи не пощадили нежное тело. Труп лежал на животе, но даже так видела – насиловали с особой жестокостью.
– Вы звери! – плача, выкрикнула я. – Нелюди! Почему, почему вас всех не убили?!
– Это жизнь, – пожал плечами Геральт, но все же прикрыл Алексию мешком. – Девица получила по заслугам. Хороший маг не попался бы, только похотливая глупая сучка.
Издав короткий хрип, вскочила и, поддавшись порыву, замахнулась на навсея. Тот легко перехватил руку и прижал к себе. Просто прижал, не ударил, не причинил боли.
– Дария, нужно смотреть на мир без прикрас. Больно, но придется, если хочешь выжить. Познав зло, оценишь добро, покорившись силе, воспользуешься слабостью. Признаю, я мог бы не показывать труп, но иногда лучше не щадить чувств. А уж лекарю и подавно необходимо видеть абсолютно все, научиться не бояться. Сестра лежит рядом или нет, неважно.
Не стала говорить, что и так не питаю иллюзий и раньше видела трупы, только не понимаю, зачем мне учиться хладнокровно взирать на мертвых близких. И отчего Геральт так хорошо ко мне относится? Даже иногда дарил ласку: скупую, своеобразную, но настоящую. И он не изнасиловал, наверняка собирался после унижения с раздеванием, но потом раздумал. Перелом случился после исцеления от яда, а теперь, считая, будто я светлая, и вовсе иногда напоминал ланга. До тех пор, пока не слетала маска.
– Ладно, пожалею тебя, маленькую. – Пальцы навсея погладили по щеке, но если прежде этот жест вызывал беспокойство, то теперь омерзение. – Ты, несомненно, светлая. Характерные реакции, даже ярость слабенькая. Пора узнать историю твоего рождения.
В третий раз за последние полчаса села на стул, только теперь Геральт лишил возможности двигаться. Разумно: я бы сбежала. Сам навсей сел на корточки и материализовал в руках посох. Он завибрировал и взорвался столпом искр. Воздух в кабинете сгустился, загудел, стало трудно дышать. Острие посоха вонзилось в труп. Черное облачко на-ре скользнуло к камню в навершии и родило миниатюрный смерч. Он приподнял тело над полом, буквально выпив, вытащив из него душу. Видела, как призрачная Алексия с исказившимся ртом махала руками, пытаясь уцепиться за физическое пристанище, но сила посоха не отпускала. Странно, почему душа не ушла в лучшие миры? Алексия умерла не сегодня, значит, разделение видимого от невидимого уже произошло: всем известно, они неразлучны всего сутки после смерти.
