– Давай-ка, только обморока мне не хватало!
Рука Геральта скользнула под корсет. Я полагала, из похоти, оказалось – нет. Навсей массировал область сердца, и оно, покорное чужой воле, успокоилось.
– Я не лекарь, но знаком с энергетическими токами тела, – пояснил Геральт и убрал руку.
С уважением взглянула на него: не воспользовался моментом. Может, в голове и блуждали всякие мысли, но навсей сдержал порывы плоти.
– Корсет сама затянешь или помочь?
Не дождавшись ответа, Геральт привел мой наряд в порядок, хотя не стал туго затягивать, очевидно, ожидал новый обморок.
Навсей шагнул к мешку и со всей силы пнул. Вздрогнула и с трудом вновь не вскочила.
– Жалеешь ее, да? – Геральт порывисто обернулся ко мне. В глазах плескалась ненависть.
Съежившись, пискнула, когда он навис надо мной. На миг показалось – ударит, как тело нечастной Алексии, но нет, всего лишь положил руку на спинку стула за моей шеей. Кожа мгновенно вспотела.
– Жалеешь насиловавшую меня дрянь? – склонившись к самому уху, зло прошептал навсей. Обострившийся слух уловил, как сжались и хрустнули пальцы. – Ты лекарь, знаешь, как все делается. Догадываешься, что испытывает мужчина и сколько он проживет, если насиловать его регулярно. Тогда ты кривилась, а теперь? Рассказать, что она вытворяла?
Замотала головой, но Геральт в холодном бешенстве продолжал:
– Тебе разжимали зубы ножом, вливая в горло опиумную настойку? А после брали хлыст, толкали на колени и…
– Хватит! – завопила я и согнулась пополам, едва не расставшись с содержимым желудка.
Не желаю, не хочу слышать!
– Значит, о вашем славном борделе знаешь. – К счастью, продолжать страшный рассказ навсей не стал. – И после этого все еще полагаешь, будто она, – он кивнул на мешок с трупом, – твоя сестра?
Я уже ничего не знала.
Не помню, откуда в руках оказался стакан воды. Стуча зубами, сделала глоток и заставила себя посмотреть на страшный мешок на наборном деревянном полу. Мир рушился, казалось, часть меня только что умерла.
– Но вы, разве вы лучше? – простонала я. – Вы насилуете, убиваете, пытаете.
– Я навсей, милая, хотя даже навсеи способны не тронуть. Если, разумеется, оно того стоит. Тебя не изнасилую, можешь спать спокойно.
Геральт успокоился и, наклонившись, коснулся пальцами недвижной, уже тронутой тленом руки. Казалось, он вовсе не испытывал брезгливости.
– Итак, Алексия, поговорим. – В голосе навсея сквозило злорадство. – Мертвые не умеют лгать, ты все расскажешь. Но сначала немного приукрасим тебя, а то Дарию вырвет. Что там, посмотрим.
