В отличие от Лаврентьева и Лихневски, которые назвали по имени себя и девчонок, всех своих родственников Иккин представлял сам. Имена у них настолько были заковыристыми и труднопроизносимыми, что от меня, дорогие мои читатели, ничего не ждите - ни чёрта я их не запомнила. Звучало, как гром гремит, красиво и звучно, но чтоб выговорить язык сломать надо.
Иккин желал, чтобы мы остались у гномов хоть на одну ночь, но мы отказались. Скинув всё на сжатые сроки приключения, мы разве что приняли ванну и поели. Кстати, что ни говори, а глава семейства, дядя Иккина, великолепно готовил - пушистые сдобные булочки с малиной и клубникой у него особенно получились вкусными, о чём я и поспешила оповестить гнома. Тот расплылся в довольной улыбке и подлил мне в стакан ещё лаиры - это просто прелестнейший напиток на основе листьев мяты, мелиссы и матэ. А аромат... В жизни ничего вкусней не пила! Лееска, хитро поблёскивая глазами, записала рецепт напитка.
Чистые, пахнущие свежестью и пышущие радостью, мы откланялись, "на дорожку" получив одобрительную улыбку главы семейства, заинтересованные взгляды его детей и подозрительный прищур жены.
Глава десятая. Домой.
Когда человек перестаёт меняться, перестаёт чувствовать, перестаёт любить - он умирает.
Стивен Кинг.
Спускались мы быстрее. Бегом прям-таки, кувырком. То ли гномы чего подтасовали, то ли просто мы не той дорогой пошли, но спуск с горы оказался очень крутым и травматическим. Лично я упала раз семь, за остальных не считала.
Как назло, чтобы прийти в Алмодрай, надо было перемахнуть через несколько горных хребтов. Допустим, один уже перешли. Осталось ещё два.
Где-то на середине тропки следующей горы я грохнулась попой прямо на камень и вызывающе сказала:
- Всё, баста! Я устала!
Проректор неодобрительно покачал головой.
- Нам нельзя останавливаться, - сказал он, чем вызвал бурю неудовольствия в моём лице. - Чем раньше мы сойдём к Белокаменному граду эльфов, тем нам же лучше. На границе мы будем полностью под защитой остроухих, и нам уже не так будет грозить опасность.
Я скептически отнеслась к этому заявлению, но пятую точку с нагретого на солнце камня подняла.
Алекс взял меня за руку и повёл следом за собой. По дороге я отстала, смывшись в найденные кустики и слопав там парочку булочек, а вышла... Никого не было. Будто бы испарились все. Ох, умертвия мои родные. И неродные тоже.
Страшно стало - ужас как. Не обо этом ли говорил мой дружок ненаглядный? И не виновата ли я в этом?
