Я усмехнулся своим мыслям. Умею взбодриться, когда нужно. Но пока Бог миловал, до Джокера уже рукой подать, а ни одна сволочь нас не побеспокоила. Звери, они тоже чувствуют настроение. Мы шли полные решимости убивать. Что творилось в душе у Косого – так просто тихий ужас. Он представлял, как его брюхатую Луизу тащат грязные, лохматые уроды, как пинают в округлый живот. И руки его впивались в автомат до судороги, до полного онемения конечностей. А дальше… Мне самому стало дурно от его мыслей и захотелось рвать руками врагов, вспарывать ножом животы и вытаскивать кишки, вырывать бьющиеся сердца.
Я помотал головой, отгоняя наваждение. И внезапно почуял, что рядом с нами параллельным курсом идет кто-то, прячась в тени. Пошарил в его голове. Он это, видимо, почувствовал и удивленно остановился. Да, для него мы были добычей. Привычной, желанной добычей. Почему он не напал? Видимо, чуял наш боевой настрой. Чтобы это проверить, я как бы невзначай повел стволом в его сторону, и он тут же сместился влево, уходя в глубь ночной тьмы. Вот там, дружок, и оставайся, не до тебя сейчас, пожелал я ему. И он послушно приотстал. Умница. Правда, маячил где-то сзади. И теперь мне, помимо того что пялиться в темноту впереди, приходилось затылком следить за его перемещениями.
Вот и долгожданная высотка. С нее я и планировал спрыгнуть на Джокер-Хаус. Пришлось затушить факелы, дабы не привлекать внимания. Наш преследователь резко приблизился. Летает он, что ли? Ни звука. Ни скрипа камней под ногами, ни хлопанья крыльев. Я так же резко повел автоматом ему навстречу. Он явно стушевался и встал как вкопанный. Ага, будешь знать, не на того нарвался! Я, друг, хоть, как ты, в темноте не вижу, но мне это и необязательно. Выстрелю я точно в нужном направлении.
– Что-то ты дерганый какой-то, Толстый, – заметил Мишка. – Мне тоже ночью не по себе.
– Не в этом дело, – прошипел я. Надо же, Мишка подумал, что я трушу.
– Дальше куда, Толстый? – спросил Федя. – Я тут ни разу не был.
– Прямо и вверх по лестнице, до упора. Я последним пойду.
– Чего так?
– Хвост за нами, и давно. Чую я его. И вот еще что… За моей спиной постарайтесь не идти и не стоять. Если он кинется, чтобы вы на пути не оказались.
– Какой хвост? – опять не вник Мишка Ангел.
– Он знает, что говорит, Миша. И верить ему надо в этом случае, как своей матери, и слушаться так же.
– Я и не знал, Косой, что Толстый тебе за маму. Думал, ты у… Миша не договорил, поскольку с ходу получил в ухо и упал.
