– Похоронить бы его надо, ребята, по-человечески похоронить…
* * *
На свежий холмик дед водрузил две крестом перевязанные палки. Федя подмигнул мне, мол, соображает старый – могилу мою имитирует.
Хаймович обтер ладони и перекрестился:
– Суждено мне было родиться иудеем, Богу было угодно, чтоб я стал христианином. Не знаю, как молиться за тебя, но все мы под Богом ходим, упокойся с миром. Аминь.
* * *
Скучно. Сидеть дома мне было скучно. Не могу я без дела. Бродить, искать, залазить на непокоренные высотки. Выслеживать дичь, самому спасаться от дичи.
А дома я могу только есть и спать. Конечно, я могу еще помыть сковородку, постирать одежку, помахать молотом по наковальне, выделать шкурку. Дед пытался привить мне любовь к чтению. Может, я и полюбил бы это дело, но читать про чужой и непонятный мир, который я никогда не видел и не увижу, и на каждой странице приставать с расспросами к Хаймовичу – это выше моих сил. Хаймович уходил в столь пространные пояснения и воспоминания, что, слушая его, я забывал, о чем, собственно, книга.
Но сегодня редкий день, когда я один дома. Дед ушел проверять силки. Косой подался к своей банде, узнать новости и напомнить им, что он главный. Словом, предоставленный сам себе, я целиком ушел в хозяйственные хлопоты. Простирнул одежку в накопленной дождевой воде. Помыл сковородку. И прилег на диван рассматривать карты, найденные в вертолете, вникая в тайну линий, геометрических разводов и обозначения объектов. На одной из карт, как я догадался, был нанесен план города, таким, каким он был до взрыва. Я даже самостоятельно нашел на нем заветный домик со шпилем. Вторая карта оказалась темным лесом, в прямом и переносном смысле. В лесу, насколько я понял, находился некий объект под номером 7844 с буквами, разделенными черточкой: в/ч, рядом с объектом – некая клякса под именем «оз. Тихое». Скорее всего, сообразил я, вертолет оттуда и прибыл. Дальше пялиться в непознанное мне стало скучно, напала зевота, и я собирался вздремнуть еще минут шестьсот. Но планы мои порушил хлопнувший дверью Хаймович.
С порога он хлопнул на пол тяжелый рюкзак, а мне кинул длинноухую тушку. Хаймович был в прекрасном расположении духа.
– Вооружайся ножом, друг мой, и свежуй зайцев! Удивительно! Но лесное зверье заселяет город. Ставил петли на собак, а попались зайцы. В рюкзаке еще два да пара десятков крыс. То, что город стал зарастать почти сразу после катастрофы, вполне закономерно. Сейчас никого не удивляет ни куст, растущий из асфальта, ни крона дерева, выглядывающая из окна разрушенного дома. Но, что здесь делать лесному зверью, непонятно. Лес, конечно, наступает на город, но в нем и корма для животных несравнимо больше. Нам это, конечно, на руку. В последнее время собак в городе поубавилось.
