Предстоял разговор с австрийцами. После долгих проволочек австрийцы склонялись, как будто, к тому, чтобы подписать контракт на обслуживание туристов. Дело оставалось за малым: показать площадку, где не сегодня-завтра будет отрыт котлован под сверкающий офис «Марты», загнать на площадку два автобуса, которые должны были изображать развивающийся автопарк «Марты», утрясти кое-какие процентные разногласия и хорошенько напоить партнеров. Последнее представлялось наиболее определенной, не вызывающей сомнений частью программы: австрийцы, Кёльнер и Фогт, без колебаний напивались столько раз, сколько были подвергнуты искусу. Но не спешили, к несчастью, переносить свою сговорчивость в этом вопросе на дела…
— Трескин! — прервав оживленные объяснения с замом, ворвалась Нинка. — Правду врут, что ты женишься?
Потрясение Трескина можно представить, если сказать, что ему показалось, будто он краснеет. Разумеется, это было преувеличение. На загорелых полных щеках не проступило краски, но ощущение было ничуть не лучше того, которое, как можно предполагать, испытывают в таких случаях застенчивые, склонные к уединению люди.
— С чего ты взяла? — с деланной небрежностью проговорил Трескин. По форме слова его еще имели видимость резкого отрицания, но внутренней силы в них не ощущалось.
И Нинка, и Семен Михайлович — бывалые физиономисты — тотчас это подметили и переглянулись.
— Людочка хорошая девушка, — заметил Семен Михайлович.
— Все говорят, — продолжала свое Нинка. — Алка вон в приемной рыдает, — она кивнула, указывая на смежную комнату, где раздавался перестук машинки.
— На ком я женюсь? — бессмысленно и трусливо переспросил Трескин.
— На этой! — Нинка присела, раскинув руки в лицедейском поклоне, и начала представлять: привстала на цыпочки, поиграла бровями, пытаясь придать себе девичье выражение лица — безмятежно отсутствующее.
— Я думаю, эти разговоры преждевременны, — с серьезностью, которая и сама по себе смахивала на насмешку, сказал Семен Михайлович.
— Ничё! — заверила его Нинка. — Поупрямится и наша будет, наша общая мама — фирменная. Чувствуете, Семен Михайлович, как мы все помолодеем, когда у нас появится юная мама?
