Четырехмоторный, высокий. С надписями «Аэрофлот» и «СССР» на бортах и крыльях, окрашенный в серебристо — белый цвет, с широкой красной полосой вдоль борта и красным флагом на киле, самолет стоял на мощных, основательных шасси.
В тени, под крыльями и фюзеляжем, сидели и стояли люди, разные. Сначала глаз выхватил молодых девушек. Троица которых в ярких платьях выше колен стояла около передней стойки шасси. Потом мужчины, женщины, несколько детей, которых держали за руки матери.
И группа в форме синего цвета, пятеро мужчин и четыре девушки. Плюс три человека в темно — зеленой форме, стоящие рядом.
— Бортстрелок Василий Ромашкин, командир десантной группы. — Кинув руку к виску, доложил я вышедшему вперед стройному, бородатому блондину.
— Пауль Локамп, командир корабля. Прошу вас, объясните, что происходит. — Спокойные, внимательные серые глаза оббежали меня, моих товарищей. Скользнули по разворачивающемуся метрах в пятистах дирижаблю. И снова вернулись ко мне. — Откуда дирижабли? Почему на месте Ташкента огромное озеро?
— И почему десантная группа вооружена оружием вероятного противника? — К нам шагнул высокий военный в погонах полковника.
От удивления я было уронить челюсть на землю, но почти сразу пришел в себя. Если это иномиряне, то нечего их по себе мерить.
— Какого вероятного противника? — спросил я у офицера, собирая мысли в кучу.
— Оружие армии ФРГ, винтовка Г3, или, что вероятнее, винтовка франкистской Испании. «Сетме» модель «В». — Полковник внимательно глядел на меня. Впрочем, никаких активных действий он не пытался предпринять. Видимо, оценил бортовое вооружение нашего дирижабля.
— Это обычный автомат образца тысяча девятьсот пятидесятого года калибра шесть с половиной миллиметров, состоит на вооружении уже около трех столетий. — От моих слов у пилотов и офицера — пехотинца глаза на лоб полезли. — Как мне сказал командир на инструктаже — вы из параллельного мира. Потому прошу прощения, товарищи офицеры, но у нас осталось чуть менее трех часов светлого времени, в течении которого мы должны обеспечить загрузку гражданских на борт «Горнорудного». После наступления сумерек здесь находиться смертельно опасно.
— Простите, вы серьезно насчет параллельного мира? — Тихо переспросил командир, переглянувшись с экипажем и полковником. — А то, мы при связи решили что ослушались. Тогда все прекрасно объясняется. Мы выполняли рейс Алма-Ата — Ташкент. В полете произошла, я не знаю как объяснить, нештатная ситуация, мы вывалились сюда, долго крутились, вызывая наземные службы. Сели на последних каплях горючего.
