Тупичок, который вел к Сашиной камере, порадовал профессора ковровой дорожкой: она приглушала шаги. Дверь камеры уже была выкрашена белой масляной краской. Причем закрашенным оказался, конечно, и номер камеры. Глазок на двери исчез. Череменецкий взялся за дверную ручку и услышал изнутри Сашин голос:
— Заходите, профессор!
Череменецкий открыл тяжелую дверь и поразился перемене: бетонный пол камеры был покрашен в оранжевый цвет, стены — в розовый, а по верхнему краю стен появился веселенький красненький бордюрчик. Под потолком сверкала хрустальная люстра. Окно с решеткой закрывали розоватые — в тон стен — портьеры. Телевизор в углу что-то показывал, но молчал: при включенном изображении был выключен звук. В другом углу стояла бамбуковая этажерка. Саша и майор Сидоренков сидели на диване и играли в шахматы. Сидоренков был в форме, но в домашних войлочных туфлях. Он обернулся к Череменецкому и благодушно сказал:
— Я вот уже две партии просадил. И третью, видать, тоже проиграю.
— Мне, признаться, неинтересно играть, — Саша улыбнулся как бы извиняясь, у него дернулись брови и губы. — Я же каждый ход его знаю заранее. Вот сейчас он подумал про меня: «Не дай бог, пойдет конем», — ну, я, конечно, конем и пошел.
— А не то бы я тебя обставил, — сказал Сидоренков. — Да, завидно устроена твоя голова… А как вам, профессор, нравится Сашина комната?
— Это почти гостиничный номер люкс.
— Да! Только вот ванная… далековато. Я еще предлагаю тут повесить картину. Что-нибудь такое для души. Пейзажик. Уже пробовал в стену вбить гвоздь — не получилось. Молоток не берет, гвозди гнутся. Надо будет принести дрель.
— Я принес тебе, Саша, Анатоля Франса, — Череменецкий поставил книги на этажерку. — Почитывай иногда. Полезно. Хотя бы на сон грядущий.
— Дорогой профессор, — Сидоренков откашлялся и расправил плечи, — у меня есть идея и конкретное предложение. Собственно предложение не вам, а Саше. Но я, конечно, должен согласовать это с вами. Думаю, вы не откажете. Вы же умный человек и все поймете.
— Дипломат! — Саша с коротким смешком кивнул на майора. — Чувствуете, профессор, как он к вам подъезжает?
— Саша, я сдался. — Сидоренков смешал фигуры на шахматной доске. — Дело вот в чем, профессор. Я хочу… нет, я считаю необходимым пригласить нашего друга Сашу Нестерова как консультанта… нет, как эксперта на допрос преступников, находящихся под следствием.
Череменецкий мысленно чертыхнулся, возвел глаза к потолку и с досадой подумал: вот ведь — искал для Саши абсолютной тишины, абсолютного покоя, а тут… И, сдерживая раздражение, сказал:
