Акулина | страница 3
Нечистой совестью своей,
Кто нас любил любовью «блата»,
А может быть, еще нежней.
Читатель, я пишу ретиво
И ты, конечно, справедливо
Задашь и мне вопрос о том,
Как сам боролся я со злом.
Иль, приложив упорный труд,
Писал народному контролю,
Иль как писатель не зевал
И письма в прессу посылал…
Что до «Акулииы», то перечитываешь и видишь — не устарела ведь, актуальна сегодня, да еще как, когда мы боремся с показухой, бюрократизмом, политической инертностью во всю силу. Значит, не опоздал сатирик…
Не опоздал.
Опоздали его издатели.
На кладбище в Комарове невдалеке от могилы Ахматовой есть гранитный обелиск: Александр Хазин (1912–1976).
Да:
«Лучше иногда ошибиться, желая принести пользу, чем никогда не ошибаться и никогда не приносить пользы».
Это его слова.
Урок на нынешний день и на будущее.
В последние десять — пятнадцать лет жизни Александр Хазин работал много и разнообразно. Он пишет прозу о войне, сатирический роман, стихи, переводит, пишет для Райкина, для эстрады, для кино. В драматургии он, уроженец Харькова, окончивший там электротехнический институт, обращается к образу Артема (Ф. А. Сергеева), члена и кандидата в члены ЦК партии при Ленине, руководителя Харьковского вооруженного восстания в 1905 и в 1917 годах, в 20-м году — секретаря Московского комитета РКП (б), весельчака и фантазера, погибшего при испытании аэровагона. Драма «Артем (Пепел Клааса)» шла в Москве у вахтанговцев, в Чехословакии, в других городах нашей страны. В Ленинградском театре драмы имени А. С. Пушкина заглавную романтическую роль играл Игорь Горбачев, а роль летописца репетировал великий Симонов. Я и теперь помню его мудрый, взволнованно читавший голос:
И все же призванием Хазина была сатира. Он называл ее добрым делом, сетовал, что сатирику чересчур часто приходится, как на весах, точно взвешивать положительное и отрицательное, смеялся, что нельзя же прокурору перед тем, как требовать подсудимому меру наказания, просить для него путевку на курорт. Писатель высмеивал болтунов, эгоистов, жуликов, взяточников, невежд, фарисеев, подлецов, негодяев, бездельников. Да и любил попросту озорно улыбнуться: «Вот с целым ворохом бумажным бежит студент едва дыша, вот по бульвару не спеша идет стекольщик с видом важным, как будто он уже давно в Европу застеклил окно».
