— Заходите к нам поглядеть на Лопатку, — сказала она, поднимаясь. — Я ее не выпускаю, а то она сама не своя в последнее время, может, ее пора уже пришла. Как только вернемся в Геную — отдам на стерилизацию.
Крик Тоски ошеломил ее:
— Нет! Не делайте этого, прежде чем она станет женщиной! — Тоска вдруг осеклась и смущенно пробормотала: — Понимаете, я все время с кошками вожусь, может быть поэтому говорю немного странно, непривычно для людей. Так вот, я хотела сказать, что если лишить ее любви и материнства, то она никогда не будет здоровым, нормальным животным. А вы что думаете — у них тоже комплексы! Если же хоть один раз позволить ей иметь котят, а потом уж стерилизовать, не дожидаясь следующей свадьбы, то тогда, поверьте, она будет прекрасно себя чувствовать и останется здоровой, спокойной кошкой. Поскольку то, что было суждено познать, она познала и предназначение свое выполнила.
Вот уж которое утро Тоска, просыпаясь, ощущала непонятное недомогание. Не то чтобы сама болезнь, а такое чувство, как будто заболеваешь: ломота в костях, нервный озноб по всему телу, — может, что-то с давлением? Она назвала это словом, которое кто его знает где вычитала: вибрация.
— Ну вот, — сказала она себе, — опять у меня вибрация, хотя спала не хуже обычного. Ну что, Поппа, уже и на жару не сетуешь? Ночью дождь был, и вроде посвежело, так что сегодня утром дадим шлангу отдохнуть, а то слишком много воды — тоже вредно. Так, что теперь? А ничего, вот только внутри дрожь; если бы у меня, Поппа, был хвост, как у тебя, то его бы трясло, как былинку на ветру!
Тоска встала, кошка обессиленно следила за ней одними глазами, не поворачивая головы. Тоска погладила ее, потом тихо-тихо пододвинула миску с молоком, к которому животное за ночь даже не притронулось. Поппа только вздохнула, и Тоска догадалась:
— Зашипела бы, да сил нет? Но я и так поняла, что ты ничего не хочешь.
Она пошла в ванную. У нее была привычка следить за собой, за своим телом, хотя она и отзывалась об этом с насмешкой: «Никому ты больше не нужна, но продолжай настаивать на своем». Или: «Ну и что? Я должна нравиться себе самой». Прежде она добавляла: «И Миммо», а теперь только вздыхала. К кошке она относилась по-другому — заботливо, но без особой нежности, так ухаживают за свекровью, невесткой или соседями.
Любовь порождает любовь. Миммо, тот отвечал ей взаимностью. Ленивец, гуляка, упрямец, эгоист, нежный и жестокий мучитель, каким может быть лишь самое близкое и дорогое существо, которое знает, что способно укротить тебя, ибо само оно неукротимо.
