— Мы только до Оркнеев и обратно, — заверил Олаф.
— Хорошо, только легендарное плавание Брана не повторяйте.
— А было бы здорово! — воодушевился Гарет.
— А кто родину защищать будет? — поинтересовался я.
— Ну, это, наверное, еще интереснее, — неуверенно предположил Гарет, поразмыслив.
— Куда это ты все смотришь? — спросил Олаф. — Думаешь, будет сильный шторм?
— Да нет, вряд ли сильный, — задумчиво сказал я. — Просто, ведь могла быть удивительно красивая ночь…
— По-моему, она и так жутко красива, и сама по себе, и со всем, что было.
— Да, вот именно, ты совершенно прав. Наверное, как раз из-за того и красива. «Жутко». Просто убийственно. «Свет колдовской раскаленной от солнца пустыни, Огненный цвет расцветающих розой вулканов…»
Олаф улыбнулся и подхватил цитату, не строчка за строчкой, а сразу к концу песни:
— «Смерть хороша, но не мертвым же ей любоваться, Гимны слагать, вознося ей и рифмы и души…»
— «Вот и живем мы затем, чтобы ей поклоняться, Но любопытно, а ей-то от этого лучше?» — закончил я.
— Это вы о чем? — озадаченно спросил Кей, глядя на нас обоих с неподдельной тревогой.
— Не бери в голову, Кей, это всего лишь поэтическое преувеличение, — успокоил я его. А то, мало ли какие странные мысли придут в его христианскую голову. — Ну что ж, а теперь снова займемся делом?
Чем мы и занялись, приводя потрепанные и перевозбудившиеся войска в порядок и осматривая все захваченные корабли на предмет возможной починки и оттаскивания их в наиболее безопасную зону, на случай, если шторм все же усилится.
Весь следующий день как раз занимались починкой, а заодно патрулированием близлежащей местности. Часть войск с Пеллинором во главе я отправил вдоль побережья на юг, чтобы встретить там уцелевшие корабли саксов, если они вдруг надумают высадиться, на территории, еще не контролируемой Кадором.
А когда с грехом пополам были восстановлены тринадцать захваченных кораблей, причем девять из них не так уж и плохо, а несколько просто отлично — ведь старались все имевшиеся в наличии, пусть не профессиональные корабелы, а плотники и их добровольные помощники на славу; сказывалось в запущенных случаях, по большей части, лишь относительное форсирование событий и плачевное состояние исходного материала, впрочем, некоторые работы могли быть продолжены уже на ходу, — мы с Олафом снова двинулись дальше к северу, я по суше, а он по морю. Кроме Гарета он захватил с собой на стажировку и Бедвира, у которого к морскому делу открылся настоящий талант — видно, заговорил все же во всю мощь голос крови.
