Нападавшие не ожидали такого отпора. Конечно, вряд ли эти кретины полагали, что при нас нет оружия, но, наверное, думали, что мы растеряемся и будем хлопать ушами после первой крови.
Четверо рухнули на пол, еще трое бросились к задней двери.
Я выстрелил одному в поясницу, и он, споткнувшись, взвыл и ополз по стойке, царапая ногтями скользкую панель. Шейд и Эдди яростно расстреляли двух оставшихся.
Крейг подошел к раненому и, схватив за шиворот, швырнул его на стол, не обращая внимания на душераздирающие вопли.
— Сколько вас тут? Как вы вошли?
В подсобке что-то упало. Я бросился туда, вышиб хлипкую дверь и встретился взглядом с Вилли, трясущимся под столом.
— Я ни при чем, Брэйди! — воскликнул он голосом, срывающимся на истерический визг. — Что происходит?!
— Что происходит? — повторил я с ледяным спокойствием. — Даже самые заштатные охотники за призами никогда не входят в одну дверь, когда хотят кого-то застать врасплох, даже если это задняя дверь. Почему не звякнул колокольчик, Вилли?
— Я не знаю!..
— Кого еще ты вызвал? Есть кто-нибудь снаружи?
Душераздирающие крики в зале стали громче, если это было возможно. Вилли обливался потом, будто оказался вместе со всем своим жиром а персональной Аравийской пустыне я ясный полдень.
— Я никого не вызывал, никого не вызывал, Брэйди!.. Не убивай меня, я же невинен, я ни при чем… у меня внуки!
— У тебя внуки, а у Обри не было даже детей, и никогда теперь не будет. Почему такие скунсы как ты всегда живут дольше по-настоящему хороших людей и всегда обзаводятся многочисленным потомством?
Вилли молитвенно сложил руки.
— Брэйди, ты же хороший! И книги у тебя отличные, добрые! Не убивай меня!.. — Из зала донесся еще один мучительный крик, и лицо Вилли приобрело землистый оттенок.
— Я же говорил, что книги не меняют людей, даже наши собственные, — сказал я, приподнимая дуло, направленное ему теперь точно между глаз. — Если тебе больше нечего сказать, прощай, Вилли. Колокольчик не звякнул, но колокол прозвонит.
— Нет!!!.. Я не виноват!!!
Я выстрелил, и отчаянная мольба оборвалась, сменившись сдавленным писком. Вилли сжался, зажмурившись — я всего лишь отстрелил ножку стола.
— По крайней мере, в честь прошлой дружбы, я не выбиваю из тебя признание кулаками. Тебе есть что сказать мне?
Вилли, продолжая жмуриться, сотрясал стол.
— Прости! — сказал он наконец. — У меня не было выбора…
— Кому ты сказал? Кого вызвал?
— Отдел «зет», — выдавил Вилли, и хоть все равно дело когда-нибудь кончилось бы этим, пистолет в моей руке дрогнул. — Но они прислали пока только охотников.
