Высокомерно задрав подбородок, она покинула мастерскую. Петр Алексеевич сочувственно посмотрел на сына. Андрей встал из-за стола — работать в тот день он больше не смог, сильная дрожь в руках не отпускала.
Вечером в клуб наведался мистер Генри Томпсон, отец Джейн. Он и раньше поигрывал в бильярд, потому имел знакомство с маркером. В этот же раз он пригласил Андрея за свой стол и принялся объяснять, что против него ничего не имеет, но никогда не выдаст дочь за нищего часовщика. Беседа, а точнее монолог мистера Томпсона, длился долго и мог бы продолжаться еще неизвестно сколько, если бы не одно весьма веселое происшествие.
За третьим столом генерал Скобелев играл с мистером Ридли, помощником посла. Ридли проиграл. Оказалось, что, набравшись шампанским, они устроили игру на кукареканье под столом. Смех разразил Томпсона, когда из-под бильярда донеслось кудахтанье и хриплый вопль Ридли. Андрею было не до смеха, к тому же он уже привык к веселым причудам игроков. Воспользовавшись моментом, он покинул мистера Томпсона и, сославшись на дурное самочувствие, вышел на воздух.
Мимо здания клуба в белоснежном фартучке поверх синего ситцевого платьица, с плетеной корзинкой в руке, проходила пышногрудая Марта, дочь булочника, немца Альфреда Клюге. Вокруг фройлен Марты вился незнакомый молодой человек в студенческом унифицированном сюртуке. Он что-то весело и неугомонно болтал, забегал вперед, шел задом, жестикулировал, спотыкался, отчего Марта громко смеялась. Это повторялось вновь и вновь.
Андрей смотрел на них с завистью. Он понимал, какая пропасть между ним и Джейн.
«Деньги, будь они неладны! — кружилось в голове Андрея. — Мне нужны деньги. Много денег. Если бы я был богат, то… Эх! Как несправедлива жизнь!»
По мостовой протарахтела коляска извозчика. Она остановилась у особняка мистера Томпсона. Вышла Джейн и какой-то иностранец в широкополой шляпе. Мужчина проводил Джейн до кованой калитки, поцеловал руку. Они расстались, но сердце Андрея едва не выскочило из груди. Ухажер вернулся в коляску, она развернулась, минуту спустя остановилась у здания клуба. Иностранец отпустил извозчика и направился к входу. Он остановился у двери, задумался, осмотрел Андрея.
— Вы Андрей Часовщик? — вдруг спросил он на чистейшем русском.
Андрей удивился лишь произношению. Он устало выдохнул, ожидая продолжения начатых еще пожилой англичанкой объяснений о несовместимости его и Джейн.
— Да, это я, — уныло ответил Андрей.
