Ограбленные, видимо, посчитали иначе, и когда герцог возвратился в Эпир, снова прогнали Гильдебрандта. А так как бежать несчастному оказалось более не к кому, он поспешил на юг, в Салерно, где и умер в тысяча восемьдесят пятом году, так и не дождавшись военной помощи от единственного заступника, для которого этот год также стал последним.
Великий герцог Роберт Гвискард скончался семнадцатого июля во время осады Кефалонии. Между сыновьями его немедленно вспыхнула распря; о продолжении войны с Алексеем не могло быть и речи. Для Рутгера дела могли обернуться весьма неприятно, не вмешайся в междоусобицу сицилийский дядюшка, вынудивший Боэмунда умерить аппетиты.
Неспокойная душа князя Тарентского (ему достался лишь «каблук» от отцовского «сапожка») жаждала приключений, великих владений и великой славы; оттого-то прозвучавший спустя десять лет после смерти Гвискарда призыв папы Урбана отправиться освобождать Гроб Господень от безбожных турок пришелся как нельзя более по душе Боэмунду. Он разорвал свой шикарный красный плащ и раздал полоски материи дружине, чтобы воины нашили на одежду символы священной войны за веру. Князь отправился в Константинополь, но уже не затем, чтобы завоевать его, а с иной целью.
А что же Губерт?
Говорили, что он нанялся служить Альфонсо Кастильскому, королю, весьма ценившему рыцарскую доблесть. Молодой воин прозывался Робертом де ла Бланшфалезом. Он преуспел в ратных делах, разбогател, но в несчастной битве под Бадахосом угодил в плен к маврам. Далее след Губерта потерялся: никто более ничего не слышал, ни о нем, ни о чудесном смарагде, казалось, исчезнувшем навсегда вместе с хозяином.
Арлетт скучала в замке в Белом Утесе, иногда разделяя ложе с командиром гарнизона Витольдом де Байёлем, которому родила дочь, вскоре скончавшуюся. Такая жизнь ни в коем случае не могла устраивать неугомонную искательницу счастья, получившую у местных жителей прозвище госпожа Руфина. В нем крылось некое издевательство, так как госпожой-то Арлетт и не стала. Положение ее зависело лишь от Урсуса. Пока был жив герцог, оно было вполне надежным, однако после смерти повелителя ситуация изменилась.
Сигельгайта не забыла героических подвигов соперницы, и когда Рутгер Борса окончательно утвердился на престоле, едва подросшего Урсуса взяли в салернский дворец. Байёля на посту командира гарнизона сменил старик Фульке, получивший у обитателей Белого Утеса вполне заслуженную кличку Хмурый. Немногословный солдафон занял господские апартаменты, присутствие в которых госпожи Руфины особенно в ночные часы почел весьма желательным.
