Эвери начала яростно записывать, а Маркус в это время наблюдал за ней.
У зова сирен такие сильные голоса,
Они уводят меня в неизведанные места.
И эта сила заставляет меня играть.
Мне нужна поддержка, дабы себя не потерять.
«Довольно старый дневник», – подметил он.
– Как давно ты им пользуешься?
Эвери перестала писать и, взглянув на Маркуса из-под длинных темных ресниц, задумалась:
– Давно уже. Школьный психолог посоветовал вести дневник, чтоб легче пережить смерть мамы и ... некоторые события.
– Ты никогда не рассказывал о том, что с ней случилось.
– Ей поставили диагноз рак яичников, и через шесть месяцев ее не стало.
– Наверно, вашему отцу трудно было заботиться о вас с братом.
Эвери раздраженно фыркнула:
– Вряд ли ... – и резко встала, чуть не споткнувшись о подвернутые джинсы. Она подошла к окну и беспомощно уставилась на город. Маркус встал рядом, озадаченный таким ответом.
Эвери украдкой взглянула на Маркуса и никак не могла решиться. Ее детство было засекречено для всех, и о нем знал только Джастин. Маркус был единственным, кому Эвери решилась рассказать. Нервно вздохнув, она спросила:
– Ты уверен, что хочешь узнать об этом?
– Да, – тихо ответил Маркус и вернулся на свое место на диване. Он посмотрел на Эвери с мольбой в голубых глазах:
– И надеюсь, тебе станет немного легче, когда обо всем расскажешь.
Эвери подошла к дивану и села напротив Маркуса, робко начав свою историю:
– После смерти мамы отец отдалился от нас, но тогда всем было очень сложно. Она всегда была неким клеем, который удерживал нашу семью. – Эвери тяжело вздохнула. – Но через некоторое время отец начал пить... – Эвери остановилась, ее колено начало подрагивать, а глаза наполнились страхом.
Маркус мягко улыбнулся ей, пытаясь выглядеть ободряюще, хотя внутри все было напряжено. Волнение. Маркус знал, как оно действует на человека.
– Вообще-то папа был хорошим отцом. Но когда напивался, становился очень взрывоопасным и жестоким. На протяжении долгих лет большую часть ударов на себя принимал Джастин. Он часто ходил в синяках, и, как я уже говорил, Джастин всегда старался защищать меня, но иногда...
Маркус подался вперед и недоверчиво спросил:
– Твой отец бил тебя?
– Да, – призналась Эвери и, потупив взгляд, начала выкручивать руки. – Я знаю, что ему было очень тяжело. Он потерял нашу маму, а она умерла такой молодой. Мы с Джастином не облегчили его горе, в этом я уверен.
Маркус похлопал Эвери по плечу. Он старался сохранять спокойствие в своем голосе.
