Дверь камеры с шумом отворилась. Показался надзиратель. Все встали.
– Выходи, Накашидзе! – сказал он.
– С вещами? – спросил я.
– Нет, с мебелью!.. Выходи на допрос!
Я не спеша вышел из камеры.
– Шагай быстрей, руки за спину! – приказал надзиратель.
Я выполнил приказ.
Миновали коридор, по лестнице спустились во двор.
Я иду впереди, надзиратель – за мной.
Из противоположного корпуса выводят заключенного – наверное, с допроса.
– Повернись лицом к стене и стой! – велит надзиратель.
Я выполняю и этот приказ.
Проходят те двое.
– Здравствуй, Арсен! – обращается чужой надзиратель к моему.
– Здравствуй! – отвечает мой.
– Есть закурить?
– Хочешь "Приму"?
– Хоть стрихнин! Настроение у меня собачье! – отвечает тот. – Чего уставился? Пройди и стой у дверей! – говорит он своему заключенному. Тот идет и двери.
– Вор? – спрашивает мой надзиратель.
– Вор. А твой?
– Убийца.
– Гм, а похож на человека… Встретишь такого на улице – поди разберись, кто он такой! – говорит чужой.
– Что с тобой, почему ты не в духе? – спрашивает мой.
– Ребенок у меня тяжело болен… Врач прописал такое лекарство негде достать…
– А у евреев?
– Эх, куда там теперь…
– Что за лекарство?
Тот расстегнул нагрудный карман гимнастерки, достал листок бумаги и по слогам прочитал:
– Кор-да-рон. Слыхал?
– Нет.
– Ну, будь здоров!
– Дай тебе бог!
Мы вошли в противоположный корпус, поднялись на второй этаж и остановились у комнаты No 36. Надзиратель приоткрыл дверь.
– Нет его… Заходи, подождем, он скоро вернется.
Надзиратель уселся в кресло следователя, я напротив, на стуле. На столе лежало наше – Ростома Амилахвари и моё – дело. Надзиратель раскрыл его, пробежал глазами заглавный лист, потом захлопнул папку и взглянул на меня.
– Подумать только, что делает вино! Губит, губит оно человека!.. Вот я, например, однажды в Сололаки… – Он вдруг вспомнил, что разговаривает с заключенным, и умолк.
– Ты убил? – спросил он в упор.
– Нет! Не убивали ни я, ни мой товарищ!
– Значит, он сам покончил с собой? – усмехнулся надзиратель.
– Что вы за народ! Почему вы не хотите мне верить?! Говорю же я: подошел к нам какой-то пьяный, нес какую-то чепуху, а потом разозлился, взял да и запустил бутылкой в своих дружков!
– Подошел к вашему столу?
– Да!
– Разозлился?
– Да!
– Запустил бутылкой?
– Да, бутылкой! – Я покосился на графин с водой. Надзиратель переставил графин ближе к себе.
– А на своем столе он не нашел бутылки?
– Да, не нашел!
– Ну-ка, подай мне твой стул! – попросил надзиратель.
