— Быть не может, — уверенно заявил Ваня, забирая у Войтеха карточку и тоже глядя на мелкие буквы, хотя, конечно же, все равно не мог прочитать, и тем более перевести надпись. — Ты уверен? — нахмурившись, спросил он.
— Хочу заметить, что чешский — мой родной язык. Да, я уверен, что здесь написано именно это.
— А что еще тут написано? — Ваня снова перевернул карточку лицевой стороной. — Это же пропуск какой-то?
— Да, старшего научного сотрудника Национального исторического общества.
— Может быть, эта надпись все-таки откуда-то? — предположил Ваня. — В смысле, откуда-то из истории.
— И Нев бы этого не знал? — Саша удивленно подняла бровь.
— Меня тоже смущает, что Нев не узнал эту фразу, — согласился Войтех. — Ведь он все-таки историк, и у него отменная память.
— Но каким образом одна и та же фраза, только на разных языках, может быть написана с полвека назад в пещере в Астраханской области и сегодня на эмблеме какого-то чешского исторического общества? — Ваня снова перевернул карточку тыльной стороной вверх. — Это очень странно.
— Более чем, — Войтех кивнул. — Поэтому надо узнать, что это за общество, чем занимается и как давно существует.
— Без проблем, — Ваня кивнул.
— Наверное, это можно узнать каким-то законным путем? — Саша вопросительно посмотрела на него, правильно истолковав его слова. — Необязательно сразу что-то взламывать.
— Начнем законным, закончим как получится, — хмыкнул Ваня, пряча карточку в карман куртки.
— Тогда не будем терять время, — серьезно заявил Войтех, кивнув в сторону выхода.
Ваня шутливо отсалютовал ему и быстро пошел в обратном направлении. Войтех посмотрел на Сашу.
— Ну что, закончим с этим ответвлением, а потом прогуляемся по поверхности, как я обещал? — с улыбкой предложил он.
— Идет, — кивнула Саша. — Особенно меня радует, что там не будет крыс.
— Это если не присматриваться.
30 апреля 2013 года, 15.50
Náměstí Republiky, Praha 1
Прага, Чешская Республика
На балконе Общественного дома музыканты играли «Маленькую ночную серенаду» Моцарта. Раньше Ханна всегда останавливалась послушать их, когда попадала на Площадь Республики, остановилась по привычке и в этот раз. Музыканты играли хорошо, как всегда, только один иногда сбивался и фальшивил. Очень редко, скорее всего, никто из слушателей и простых прохожих этого даже не замечал, но Ханна улавливала. И это раздражало ее. Как можно играть на публику, если ты фальшивишь?
Она обернулась на прохожих. Стало уже совсем тепло, люди ходили в футболках, самые отчаянные даже в шортах и босоножках, и только она поплотнее закуталась в кардиган, который прихватила из дома, когда была там сегодня утром. Она знала, что Иветта будет на работе, потому и зашла. Быстро, постоянно оглядываясь, словно она мелкий воришка, а не хозяйка этой квартиры. Ей уже было известно, что он ищет ее и знает, где она живет.
